– Что случилось восемнадцатого октября.

– Это я во всем виноват, – сказал Грэйсон и, приблизившись к брату, положил руки ему на плечи. – Я отвел Эмили на побережье. Я понимал, что затея опасная, но мне было плевать. Я хотел победы, и ничего больше. Хотел, чтобы она полюбила меня.

– Я за вами следил в ту ночь. – Признание Джеймсона на несколько мгновений повисло в тишине. – Я видел, как вы прыгали в воду, Грэй.

Мне вдруг вспомнилось, как мы с Джеймсоном шли к ручью Уэстбрук. Как он рассказал мне три факта о себе, один из которых был правдой, а остальные – ложью. Эмили Лафлин погибла на моих глазах.

– Так ты следил за нами? – переспросил Грэйсон, не веря своим ушам. – Но зачем?

– Мазохист, что с меня взять. – Джеймсон пожал плечами. – Я тогда разозлился не на шутку, – добавил он и немного помолчал. – А потом ты убежал за полотенцами, и я…

– Джейми… – Грэйсон уронил руки вдоль тела. – Что ты натворил?

Грэйсон рассказывал мне, что уходил за полотенцами, а когда вернулся, Эмили лежала на берегу. Мертвая.

– Что ты натворил?

– Она меня заметила. – Джеймсон отвернулся от брата и посмотрел на меня. – Заметила и улыбнулась. Решила, что победа на ее стороне. Решила, что мое сердце по-прежнему у нее, но я отвернулся и ушел. Она звала меня. Но я не сбавил шагу. Потом услышал, как она задыхается. Как она тихонько хрипит.

Я зажала рот ладонью от ужаса.

– Но я решил, что она меня разыгрывает. Потом послышался плеск, но я не обернулся. Прошел, наверное, сотню ярдов. Крики прекратились. И вот тогда я обернулся. – Голос у Джеймсона дрогнул. – Эмили как раз выползала из воды, едва волоча тело. Но я снова решил, что она притворяется.

Он думал, что она им манипулирует.

– И просто стоял и смотрел, – бесцветным голосом продолжал Джеймсон. – Ни черта не сделал, чтобы ей помочь.

Эмили Лафлин погибла на моих глазах. К моему горлу подкатила тошнота. Мне живо представилось, как Джеймсон стоит на берегу, всеми силами пытаясь показать бывшей возлюбленной, что он больше не в ее власти, борясь с собой.