— Лучше всего оружие. Даже если оно бумажное.

— Бумажное?

— К примеру, папки из сейфа Вильсона. Засекреченные документы, связанные с неофициальными полицейскими агентами. Для самого агента это пострашней ручной гранаты.

Пять комнат, высокие потолки, мебель из стекла и стали, шикарная хрустальная люстра — роскошь в стиле интерьерных каталогов.

И все в безупречном порядке. Как будто уборщица только что зачехлила пылесос и протерла последнюю паркетную шашку.

Они открывали шкафы, выдвигали ящики, рылись на гардеробных полках. Заглядывали за полотна Цорна[9], сворачивали персидские ковры. Простукивали стены, светили в стыки между паркетными шашками, заглядывали в сливные колодцы и вентиляционные люки.

Наконец Свен дернул Гренса за рукав:

— Идем-ка…

Теплый ветерок — вот первое, что ощутил комиссар, переступив порог кухни. Дуло из открытого окна рядом с холодильником.

— Здесь кто-то был, Эверт. И, похоже, совсем недавно.

— Недавно?

— Гляди.

Свен показал рукой в голубой латексной перчатке.

— Окна с двойными рамами. Их не нужно ни выбивать, ни вырезать, если боишься наделать слишком много шума. Достаточно аккуратно удалить мастику, убрать штифты за рамой и вытащить стекло целиком при помощи больших всасывающих пробок. Потом влезть. Убрать улики, которые могут обнаружить копы при обыске, и вылезти обратно. Поставить стекло на место и снова заклеить с внешней стороны.

Свен провел пальцем вдоль деревянной рамы.

— Синтетическая мастика, и все еще влажная. Обычно она сохнет двое суток. Примерно столько, сколько Заравич сидит в Крунуберге. Тот, кто здесь побывал, готовил помещение к нашему приходу.

Тут оба услышали, как Марианна демонтирует раковину в туалете.

— Коррумпированный полицейский, Свен.

— Он или она продолжает передавать секретную информацию преступникам.

— Не говори так, Свен. И не думай об этом.