В тот же момент, как по команде, Эми закричала у меня на руках.

— Дай ее мне! — сказал Роджер, смягчая голос. С великим удовольствием я передала дочь ему. Он прижал малышку к груди. Она тут же перестала плакать.

— Вот видишь! — торжествующе воскликнул Роджер. — Дети любят чувствовать себя в безопасности. Они перенимают беспокойство, исходящее от матери. Просто расслабься, Элли!

Но я не могла. Как не могла сказать ему почему.

Роджер, казалось, гордился, что ему лучше удавалось успокаивать Эми, чем мне. От этого я чувствовала себя еще неуверенней, и когда он бывал на работе, честно признавала, что не справляюсь. Однажды, когда он находился в университете, Эми стошнило так, что рвота долетела почти до стены напротив. В панике я побежала к соседке.

— Детей часто рвет, особенно если их перекормить, — успокаивающе сказала Джин, забрав у меня Эми, прижимая ее к плечу и нежно похлопывая по спине. — Но сейчас она выглядит вполне довольной. Оставь ее в покое на пару часов, а потом снова попробуй дать грудь. Она сама даст знать, когда проголодается.

— Как?

— Криком.

— Но она и так постоянно кричит!

Джин коротко приобняла меня.

— Все кажется очень сложным, когда ты молодая мама, но ты быстро научишься. Мы все совершаем ошибки.

Разве я и без того не совершила их достаточно?

Для меня стало большим подспорьем, когда после этого случая Джин стала приходить ко мне регулярно, тем более что Роджер постоянно был на работе. Он продолжал занятия и на Пасху, и во время летних каникул, часто помогая иностранным студентам или дипломникам. Он проводил все больше времени вне дома, и я знала, что это не просто мое воображение. Но вскоре я поняла, что мне все равно. Когда он возвращался, его интересовала только дочь, от которой он был без ума. Я чувствовала, что он наслаждается своим умением обращаться с ней лучше меня. И ему не понравилось, когда я сказала, что у Джин тоже хорошо получается ее успокаивать.

— Эта женщина опять приходила? — спрашивал он, когда возвращался и видел в раковине две кофейные кружки.

— Я благодарна ей за компанию, — отвечала я.

— Только не подпускай ее слишком близко. Я не хочу, чтобы любопытная соседка совала нос в наши дела.

Муж постоянно осуждал мою новую подругу, словно ревновал к ней. Однажды в выходные, когда Эми было около трех месяцев, я набралась смелости ему возразить.

— Она не любопытная, а кроме того, мне больше не с кем поговорить. В деревне нет женщин с детьми возраста Эми, кроме меня. Я не вожу машину, а автобусы ходят нерегулярно. И в любом случае тебя никогда нет дома.