— Это потому, что я стараюсь прокормить семью! — В гневе Роджер повысил голос и разбудил Эми, дремлющую в своей кроватке.

— Ну вот, полюбуйся, что ты наделал!

Даже когда я кричала на него в ответ, то понимала, что мы оба раздражены от недостатка сна и — что касается меня — от страха. Вдруг я сделаю что-то не так? Вдруг я ее случайно уроню? Что, если она перестанет дышать?

— Я просто боюсь, — призналась я, заливаясь слезами. — Иметь ребенка — это такая ответственность. Прости.

Он мгновенно обнял меня, поглаживая по спине.

— Я знаю, — утешал он. — Я понимаю.

Он закрыл мне рот поцелуем. Стал тискать мои груди, набухшие от молока. Затем его руки спустились ниже.

Я мягко оттолкнула его:

— Не сейчас, Роджер. Еще только обед.

— Какая разница? — пробормотал он, подталкивая меня к дивану.

— Эми…

— Она опять заснула.

Паника нарастала во мне. Когда я была беременной, мне удавалось — за редким исключением — сдерживать Роджера, говоря ему, что от секса может случиться выкидыш или что мне физически неудобно им заниматься. Но теперь я только что прошла плановый осмотр, и доктор сообщил мне с широкой улыбкой на лице, что «совершенно допустимо возобновить супружеские отношения уже сейчас».

Правда заключалась в том, что я не хотела его. Я была слишком измотанной из-за Эми.

Но Роджер не унимался:

— Я хочу тебя.

Его голос был низким. Хриплым. Он стаскивал с меня трусики.

— Прошу, не надо! — взмолилась я. — Я еще не готова.

— Да ладно, Элли! Уже много времени прошло!

Позже, лежа в постели, я утешала себя мыслью, что такому человеку, как Роджер, необходимо удовлетворять потребности. Я в долгу перед ним после всего, что он для меня сделал.