То, что она заснула, она сообразила, только когда проснулась. Сон был таким глубоким, что сначала она не поняла, где находится. Пока Ингвар не пришел и не сел на краешек кровати и сказал, что они находятся в гостиничном номере в Берлине, — только тогда она начала припоминать. Но ей потребовалось несколько минут, чтобы осознать то, что она проспала больше десяти часов.

Ингвар же просто сидел на краю кровати, как будто все было абсолютно нормально, и спрашивал, как она себя чувствует, не хочет ли она отправиться на прогулку по ночному Берлину и отпраздновать день их свадьбы. И, к ее собственному удивлению, она почувствовала себя удивительно хорошо после того, как выпила несколько стаканов воды и приняла душ. После этого у них был очень приятный вечер вдвоем, и она даже проголодалась и отважилась съесть целую тарелку морепродуктов.

Только несколько лет спустя, когда ей сделали операцию по удалению аппендицита, она была поражена тем, насколько похож был ее сон в больнице на тот, который был тогда в Берлине. Синтетический и черный как смоль, как будто кто-то внезапно выключил ее, а она даже не осознавала этого. Разница была лишь в том, что во время операции она спала не так долго.

— Ого, что это такое? — выпалил Ингвар, как только вошел в прихожую и увидел накрытый к ужину стол с кусками сырой курицы, свининой и говядиной, айоли, чесночным маслом и майонезом чили. В середине согревался синим пламенем свечи котелок. — Фондю! Давно мы его не доставали. Что празднуем?

— Ничего, — ответила она, улыбаясь. — Можешь быть абсолютно спокоен. — Салфетки. Должно быть, все дело в салфетках. Почему она просто не поставила на стол рулон кухонных полотенец?

— О, как мило. Я прямо вспотел от напряжения. — Ингвар снял верхнюю одежду и вошел. — Уж подумал, что забыл про день свадьбы или что-то в этом роде.

— Нет, я просто занялась уборкой в кухонных шкафчиках, нашла нашу старую фондюшницу и подумала, а почему бы и нет? — Она пожала плечами. — Садись, а я принесу все остальное.

Ингвар сел и принялся рассматривать маленькие вилочки с разноцветными отметинами на концах рукояти.

— Я возьму синие, а ты бери красные. Пойдет?

— Конечно, — сказала она, возвращаясь с печеной картошкой.

— Ничего себе, на меня прямо ностальгия нахлынула. Помнишь, как мы были во Франции и катались на лыжах? Разве не тогда мы впервые ели фондю?

— Да, хотя я немного модернизировала рецепт и основа здесь — красное вино, а не масло, и если бы не картошка, то вся эта еда соответствовала бы низкогликемической диете.

— Я знаю, что сегодня только понедельник, но такой ужин требует бокала вина, что скажешь?