А это было совсем не просто, когда дети отказывались оставаться на одном месте дольше двух секунд. Как ошпаренные белки, они носились и визжали, и за ними было совершенно невозможно уследить. Особенно здесь, на детской площадке Слоттсхагена, где они без проблем могли потеряться, убежав в любую другую часть парка.

Теперь человек с рюкзаком поднялся со скамейки. Всегда есть чему радоваться. Он понял, что она не сводит с него глаз, и почувствовал себя как будто виноватым в чем-то. Но ей было наплевать, виноват он или нет, нечего сидеть на детской площадке, когда в остальных частях Слоттсхагена полно свободных скамеек.

Она повернула лицо к солнцу, которое только что нашло просвет между облаками, и почувствовала его тепло. Может быть, несмотря ни на что, сегодня будет действительно хороший день.

— Анжела! Сири нужно в туалет.

Она обернулась и увидела Харальда, держащего на руках Сири.

— Ты займешься этим или я? — продолжал он, убирая челку, свисавшую на глаза.

Харальд, несмотря на то, что они работали вместе уже полтора года, все еще не знал, что она скажет. Без сомнения, он удивителен во всех отношениях. У него был энтузиазм, много энергии, настолько, что после работы он еще и отправлялся в спортзал. Дети обожали его, и хотя он не был профессиональным педагогом, нельзя было не признать, что его помощь в работе неоценима. И все же она колебалась.

— Все в порядке, — сказала она и направилась к ним. — Я все сделаю.

Она ничего не могла с собой поделать. Неважно, насколько политкорректен человек. Как бы ни пропагандировали равноправие полов и то, что когда-нибудь на Земле воцарится мир, было просто невозможно отрицать, что Харальд — мужчина, и что, с некоторыми исключениями, только мужчины могли приставать к детям.

— Нет, не Анжела, — закричала Сири, которая не взлюбила ее с самого первого дня в садике. — Мне Харальд поможет. — С другой стороны, она и сама никогда не любила Сири.

— Ну, я могу пойти с ней, — Харальд посадил ее на плечи, как будто далеко не самая худая девочка ничего не весила.

— Нет, я пойду с ней. Мне самой надо сходить в туалет, — солгала она и сняла протестующую Сири с плеч Харальда.

Никто не мог упрекнуть ее в том, что она не знает, о чем говорит. Во всяком случае, не после событий с Кристером. А она работала с ним больше пяти лет. Дети очень любили его все эти годы, а у него всегда было достаточно сил, чтобы в любой момент вытащить гитару и спеть песню или почитать вслух книгу на случай, если не мог придумать свою собственную историю. Именно он подвергал детей таким ужасным вещам, что она до сих пор не могла оправиться.