– Как ты узнал, что я здесь?

– Да ладно тебе, Адам! Всем это давно известно. В отделе только и разговоров, а наверняка и в городе.

– Что тебе надо, Джордж? Час ранний.

Он прислонился к капоту своей машины, растопырив пальцы на глянцевой краске, и вдруг принял совершенно похоронный вид.

– Это насчет Мириам. Она сказала мне, что ты все знаешь.

– Насчет порезов?

Толлмэн отвернулся, словно от самого этого слова.

– Угу.

– Это тебе не чепуха какая-нибудь, Джордж. Проблемы, которые к этому привели… Я не могу даже отдаленно представить, в чем они заключаются. Сможешь с ними управиться? Да и вообще, хочешь ли?

– Все так, как я тогда и сказал, Адам. Мириам нуждается во мне. Хрупкая, нежная… – Джордж опять поднял воображаемые чашечки, а потом резко распрямил пальцы, как фокусник. – Да, у нее проблемы. А у кого их нет? У нее тонкая, глубоко чувствующая душа, а такое не проходит даром. Она чувствует боль сильней, чем мы все вместе взятые.

Он был явно потрясен, и я ощутил всю глубину его чувств к ней.

– Ты знаешь, почему она этим занимается, Джордж? – Я подумал про Грея Уилсона и про то, как она скорбела над его могилой.

Джордж помотал головой:

– Она скажет мне, когда будет готова. У меня хватает ума не давить на нее.

– Мой отец не должен бы оставаться в стороне, когда речь идет о чем-то настолько важном.

– Он ничем не сможет помочь Мириам. Я люблю его, но он не сможет. Он жесткий человек, а ей нужен мягкий подход. Он будет убеждать ее, что давно пора повзрослеть, быть сильной, а это только все испортит. Ей далеко не все равно, что он говорит. Ей требуется его одобрение.

– Дженис одна с этим не справится.

Подковки его щегольских сапожек клацнули по асфальту.

– Во-первых, Дженис не приходится управляться с этим одной! Я тоже принимаю участие. Мириам ездит к психологу в Уинстон-Сейлеме[36]. Три-четыре раза в год ложится в стационар. Мы заботимся о ней, делаем все, что надо.

– Просто постарайся уделять ей чертовски пристальное внимание.