Я на собственном опыте поняла смысл фразы: «Самое сложное – это отпускать человека, который тебе даже не принадлежал».

Из-за страха стать пленником фантома, я стала чаще ходить на свидания с малознакомыми молодыми людьми. Принимала приглашения от клиентов кофейни, случайных попутчиков в метро, покупателей и кассиров в магазине. Я ходила на первые свидания, зная, что вторых не будет. И не из-за моей инициативы все прекратить. Парни пропадали так же внезапно, как и появлялись – они не перезванивали, не писали. Во время первого свидания видели в моих глазах Тома, разворачивались и уходили. Они понимали, что ловить им тут нечего.

Так шло время. Я работала в кофейне, ходила на разовые свидания, много читала. Благодаря Тому открыла для себя нового испанского автора – Карлоса Руиса Сафона. Харт упоминал в разговоре имя этого писателя – кажется, даже цитировал его, – поэтому, как только я увидела романы Сафона на полке в книжном магазине, меня уже было не остановить. Так я прочитала первый роман, купила второй. Вскоре книги Сафона околдовали меня. Я забывала о реальности, открывая очередную историю, вышедшую из-под пера каталонца. За декабрь и январь прочитала весь цикл «Кладбище забытых книг», и кто бы знал, что на последних страницах я найду лекарство от продолжительной меланхолии, которую Джейн до сих пор называла «посттравматическим синдромом».

В книге Сафона был второстепенный герой – журналист. И как-то раз его сын спросил: «Папа, а почему ты захотел стать журналистом?» Я перечитывала ответ мужчины снова и снова, пока он не врезался в душу, сердце, а в конце и в мозг. «Чтобы рассказывать правду. Вот зачем я стал журналистом». Его слова стали моим раскатом грома, моим откровением и моей болью. Распахнув глаза, я вдруг осознала, как глупо вела себя все прошлые несколько месяцев. Полгода я изображала из себя мешок, не желающий возвращаться к прошлой жизни, и вымышленный персонаж вдруг призвал меня встать с дивана и продолжить идти к мечте не по привычке, а по любви. И идти так, как я хотела с самого начала – с дипломом и знаниями магистра. И кто после этого посмеет сказать, что книги не лечат?

5

5

– Думаю, в 2021 году я уже смогу поступить на журфак, – сказала я Джейн с нескрываемой радостью в голосе. На улице светило яркое февральское солнце, в моей душе вдруг распустился букет ромашек. Будущее казалось предопределенным. Ничего не могло сбить меня с намеченного пути.

– Прости, – вдруг прошептала Джейн, хотя еще несколько минут назад привычным шутовским тоном рассказывала про комичные рабочие ситуации.