На забор падал свет уличного фонаря. Калитка была открыта. Наверное, я забыла закрыть. Или Фабиан. Или…

Я быстро направилась к въездным воротам, мимо садового сарайчика и груды металлолома, которая была нашей машиной.

— Эй! Кто тут?

Среди темных теней я различила фигуру. Очертания человека.

Я инстинктивно выставила вперед нож.

— Черт, что это ты делаешь? — раздался голос Улы, и в темноте сверкнули его светлые глаза.

— Это ты?

— Мне не спалось, — сообщил он и, не отрывая взгляда от ножа, спросил: — Что ты делаешь? Собираешься меня зарезать?

— Мне что-то послышалось, — ответила я, опуская нож.

И вдруг растерялась: что, если звуки раздавались только у меня в голове? Ула обошел общий двор, проверил велосипедную дорожку, дошел до выезда на «большую» дорогу и заглянул за все заборы. Горластая улица спала глубоким сном.

— Вроде тихо, — сказал он.

— Наверное, мне показалось.

Глядя на нож у меня в руке, Ула подошел ближе. Его парфюм ударил мне в нос.

— Еще раз спасибо, — сказала я. — За сюрприз. Фабиан теперь все время говорит об этой машине.

Ула рукой зачесал назад волосы и улыбнулся. Но потом у него во взгляде появилась тревога.

— Как ты вообще? — спросил он.

Сложный вопрос. Вот бы просто сказать «хорошо» и сменить тему. Но этот вопрос всколыхнул меня, проник куда-то глубоко в сознание. Я сглотнула. И не смогла произнести ни слова.

— Идем, — сказал он. — Я провожу тебя.

Каждая клетка моего тела кричала «нет». Это была безумная идея. И все равно моя свободная рука оказалась в руке Улы, и мы смотрели друг другу в глаза, пока шли через сад.

— Тебе нельзя оставаться одной этой ночью.