Еще немного — и он взорвется.

— Просто слухи. — Я изобразила фальшивую улыбку и собралась с духом. Я должна спросить. — Он же никогда не… Ну, я имею в виду, ты же ничего такого не замечал?

Если он сделал что-то дурное Фабиану, я сверну ему шею. Просто сверну, и все.

— Мама, ты это о Микки?

— Ну да, я все понимаю…

Уле, конечно, доверять нельзя. Он легко мог все придумать. Из ревности? Фабиану нравится Микки. А это было бы невозможно, если бы он заметил в нем хоть какую-то склонность к жестокости.

— Микки самый добрый из всех, кого я знаю, — сказал Фабиан.

— Конечно.

Пошатываясь, я вышла в прихожую, накинула плащ и сказала, что мне нужно в магазин. До закрытия винного магазина оставалось совсем немного времени.

— Можно мне с тобой? — спросил Фабиан.

— Не сегодня.

Одной ногой я уже была за порогом. Мне не хотелось, чтобы Фабиан видел, как я дрожащими руками ищу нужную бутылку, а потом в машине отвинчиваю пробку и делаю несколько глотков перед тем, как завести двигатель.

— Я скоро вернусь, любимый.

Несколько дней спустя мы с Улой поехали в одно поместье под Мальмё, где Фабиану позволили поводить спорткар. Он светился от счастья, а я была трезвой до самого вечера.

В пятницу мимо наших окон проехало на велосипедах семейство Андерсон в полном составе, с корзинками для пикника и пледами. Все выглядели совершенно счастливыми, как будто ничего не случилось.

— Завтра этот их праздник двора, — сказал Фабиан. — Хорошо, что нам туда не надо.

Именно это я и хотела услышать. Я боялась, что Фабиан слишком привязался к Микки. Сколько ударов он еще сможет вынести?

— Так что ты думаешь о том, чтобы уехать? Подальше от всего этого. Начнем все сначала где-нибудь в другом месте.

Он посидел немного в задумчивости, но потом в его взгляде вспыхнула радость.