Чувствует, как стекла режут руки, когда при свете единственной свечки перебирает груду битых бутылок. В конце концов находит кое-что подходящее. Бутылку, почти целую, только без донышка. Правда, край скола очень острый. Надо защитить руку, хорошо бы тканью. Футболкой, думает она. Обмотаю руку футболкой и пойду просто в бюстгальтере. Я выдержу. Холодно, но я выдержу.

— Черт! — бессильно кричит она. — Останусь здесь, в тепле, и напьюсь до бесчувствия. Не могу больше.

В тот же миг Карен замечает белый лоскут возле бочки с виски.

Она обматывает руку и часть запястья прочной тканью, зажимает свечу между большим и указательным пальцем, осторожно накрывает ее разбитой бутылкой. Несколько раз помахивает рукой взад-вперед. Порядок — огонек не трепещет.

Одной рукой опираясь о шершавую стену, а в другой сжимая свечу, она снова углубляется в проход. Ей не по себе, но она идет вперед. Шаг за шагом, думает она. Иди и все, хуже не будет.

Двадцать минут спустя выясняется, что будет.

Клаустрофобией Карен Эйкен Хорнби раньше никогда не страдала. А вот теперь страдает. Непроглядная тьма впереди и позади. Внезапное осознание, что плечом она чувствует одну стену, а рукой касается другой. И если поднимет руку, непременно коснется потолка. Вокруг нее непроницаемая гора, а сверху земля и снег.

Ее так и подмывает замолотить руками во все стороны. Закричать. Но страх, что ее окружает тесный коридор и что затхлый воздух проникнет еще глубже в легкие, останавливает ее. И она продолжает идти вперед, лишь движение удерживает ее от полной паники. Неровная поверхность под ногами заставляет ее перед каждым шагом ощупывать ногой, нет ли ям или камней. Выход должен быть, молча твердит она. Должен.

Неожиданно стена кончается, рука хватается за воздух.

Она поднимает свечу и видит, что проход раздваивается. Она осторожно ощупывает угол. Медлит. Проход, где она находится, вроде как ведет дальше, но слева есть еще один. В нарастающей панике она пытается определить, в каком направлении шла. Вход в “Комплекс” расположен на востоке, при первом своем визите она видела лестницу в погреб — та вела на север. Но, может быть, она поворачивала. Наверно, поворачивала. Или?

Понятия не имею, думает она, чувствуя, как в горле свербят слезы. Да и какая разница, в каком направлении я иду.

Ощупывая ладонью стену, она сворачивает за угол и продолжает путь. Этот проход как будто бы шире прежнего, и на миг клаустрофобия чуть слабеет. В следующую секунду Карен резко останавливается. Огонек свечи освещает стену, на которую она едва не налетела. Тупик.