Броган рассмеялся. Жизнь понемногу входила в прежний ритм. Старина Томас возвращался, и это было замечательно.

– Я вроде как из службы присмотра за соседями. Знаю Элси. Знаю Джека и Пэм, знаю тебя с Мартином. Улица у нас большая и дружная…

Когда прозвучало имя Мартина, Колетт снова бросила на мужа беспомощный взгляд.

– Мартин… О чем он говорит? Что все это значит?

– Скажи ей, Мартин, – хохотнул Броган.

– Чердак… – прохрипел тот. – Он жил у нас на чердаке.

У Колетт отвисла челюсть: сперва от удивления, затем от ужаса.

– На чердаке… Так это все… ты! Ты перекладывал вещи. Фотографии. И кольцо. И писал на зеркале. И испортил мне платье. Это все ты!

Броган горделиво кивнул.

– Да, все это моя заслуга. Зря ты обвиняла Мартина. Бедный парень…

У Колетт из глаз брызнули слезы.

– Мартин… Прости…

– Все хорошо, Кол… Уже не важно…

Она снова глянула на Брогана.

– Как ты вообще попал к нам в дом? Как ты… Ах да, конечно. Элси…

Броган, услыхав имя старухи, вздрогнул.

– Что «Элси»?

Колетт промолчала, словно предчувствуя, что ответ принесет одни лишь беды.

Броган поднес острие ножа к ее глазу.

– Что «Элси»?