– То есть его убили?

Сесиль кивает, поддевая ногой коврик. В воздух поднимаются крохотные облачка пыли.

Когда пыль оседает, Элин смотрит вниз, и в голове опять мелькает какое-то озарение, очертания догадки с размытыми краями, но мысль исчезает, прежде чем Элин успевает за нее ухватиться.

– Даниэля… искалечили. – Лицо Сесиль искажается. – Части тела также отрезаны, больше, чем у Адель и Лоры, но похожим образом. Тело хорошо сохранилось в снегу, но раны старые.

Элин не отвечает, погрузившись в размышления. Весьма вероятно, что это дело связано с убийствами Адель и Лоры, но не это ее беспокоит. Все-таки Даниэль исчез несколько лет назад, видимо, тогда его и убили, так почему же между преступлениями прошло так много времени?

Она перехватывает взгляд Сесиль:

– И почему Лукас не хотел, чтобы вы мне об этом рассказывали?

– Официальная версия – потому что эти сведения еще не обнародовали, но, честно говоря, он просто не способен мыслить здраво. Пытается это скрыть, хотя это невозможно. – В ее голосе слышится раздражение. – Все слишком далеко зашло.

– Скрыть? – ошарашенно повторяет Элин.

– Да. Случившееся для него – катастрофа, как профессиональная, так и личная. Это место… гораздо больше, чем просто работа. Строительство этого отеля – его юношеская мечта. Его болезнь, постоянные больницы… подтолкнули его к этому замыслу.

– Сердечное заболевание?

– Как я уже говорила, он перенес несколько операций, были осложнения, долгие восстановительные периоды. У него не было нормального детства. Когда он вернулся в школу, то пережил тяжелые времена.

– Над ним издевались?

– Да, он выглядел не как все, – с горечью говорит Сесиль. – Слабый, тощий. Одна половина детей в школе дразнила его, а другая жалела.

– И это не отпускает его?

– Да. Это место… Он никогда этого не говорил, но думаю, что здесь он изгоняет своих призраков. Невероятный проект. Все говорили, что санаторий невозможно воскресить. – Сесиль поводит плечами. – Это так похоже на него. Никто не представлял, что он так преуспеет.

– Попытка что-то доказать, – кивает Элин. – Айзек такой же. Ему всегда нужно было быть лучшим. На вершине. – Она хмурится. – Вероятно, причиной служит в том числе и неуверенность в себе.

– Не думаю, что это характерно только для них двоих. Это желание что-то доказать самому себе. Кем-то стать. – На ее губах играет улыбка. – Знаете, я где-то читала, что большинство мужчин хотят воздвигнуть памятник самим себе. Мой бывший точно был из таких. Когда он познакомился со своей новой женой, то переехал в Австралию и построил дом в какой-то глуши. – Она поворачивается, обводя жестом комнату. – Это он и есть. Памятник Лукасу. Огромный, прекрасный и стеклянный, мать его, памятник всем тем, кто говорил, что у него ничего не получится.