– В этих стенах живет большая политика. Этот особняк видел, как создавались и распадались альянсы. Но здание по-прежнему стоит крепко. Давайте позаботимся, чтобы оно таким и осталось. Нам следует избегать инцидентов, которые могут подточить фундамент, на котором строятся отношения между нашими странами.

Так звучит угроза из уст дипломата.

И, ничего не говоря больше, русский повел его через кухню. Фредрик посмотрел на поваров, склонившихся над блюдами с канапе. Попытался разглядеть лица персонала, в белых рубашках и черных брюках спешащего через вращающуюся дверь с широкими серебряными подносами со штабелями тарелок и стаканов. Фредрик встретился взглядом с русским и покачал головой. Ларинов коротко улыбнулся, словно он и так это знал. Они прошли через гардеробы. Ничего. Никаких бледных худых мужских лиц, никаких фигур в тени, вообще ничего. Ничего.

Атташе проводил его на балкон над большим залом приемов. Под ними поднималась наверх мешанина из неразборчивых разговоров, звенящих бокалов и смеха. Детский хор исполнял рождественские песни. Пахло едой и духами, и люди внизу скопились очень тесно. Их, должно быть, тут сотни. Мужчины в костюмах, женщины в платьях. Фредрик узнал норвежского министра иностранных дел. Он стоял под фотографией Государственной думы.

Один мужчина, подумал Фредрик. Один мужчина там, внизу, зараженный оспой. Ракета, беззвучно выпущенная из-за угла. Полнейшая катастрофа.

– Давайте пройдем по кругу, – предложил Ларинов и провел его к другой стороне балкона. Они постояли там, пока Фредрик не бросил на него взгляд и не закатил глаза.

– Нет. Слишком много людей. А как насчет боковых комнат? Переговорных? Вы проверили водителей? Охрану?

– Теперь, когда мы установили, что здесь Эгона Борга нет, – холодно сказал Ларинов, – пройдите за мной.

И он провел Фредрика обратно к гардеробам. Атташе подождал, пока коридор опустеет, и открыл узкую дверь на лестницу. Они спустились на два этажа и оказались в ярко освещенном бетонном коридоре с низким потолком. Вероятно, они находились рядом с главным входом в посольство. Охранник вопросительно посмотрел на Фредрика, но кивка Ларинова было достаточно, чтобы он открыл ему ту дверь, которую охранял. Комната оказалась маленькой, там воняло потом и сигаретным дымом. Кроме одинокой настольной лампы комнату освещали только экраны наблюдения. Самый большой висел на потолке, остальные стояли на столе, занимавшем место от стены до стены. Бледный в свете экранов парень с аккуратно зачесанным на голове пробором как будто бы ждал их.