Тяжело дыша, Сапрыкин приподнялся. Пронзая меня свирепым взором, прошипел:

— Ублюдок, я тебе это припомню.

Мои губы непроизвольно скривила саркастическая усмешка. Перед мысленным взором вспыхнула картина, как меня в узком, тесном помещении зажали трое отморозков. Мне тогда повезло, только у одного из них был нож, который я смог чудом выбить. Остальные пытались напасть на меня с голыми руками, за что поплатились выбитыми зубами. Где со мной это произошло? Я не мог отчётливо вспомнить.

Может быть, в моем взгляде отразились мои чувства, но парень, захлопав по-детски глазами, съёжился, стал, будто меньше ростом, отвёл глаза.

— Что тут случилось? — услышал я, наконец, ленивый голос одного из охранников, Василия Кузнецова, здоровенного амбала по прозвищу «Кузнец».

— Парни подрались, — объяснил я. — А у Сапрыкина был нож, — я продемонстрировал массивный клинок — Какого черта вы так долго возились?

— Мы разберёмся, Сергей Александрович, разберёмся. Не беспокойтесь, — бросил второй охранник, поменьше ростом «Кузнеца», но такой же мощный, широкоплечий, осторожно забирая у меня нож. — У вас кровь на рукаве. Вы ранены?

Он обежал меня глазами, губы тронула ухмылка, не поворачивая головы, он метнул напарнику быстрый взгляд, в котором явно читалась мысль: «глянь-ка, а этот парень выжил».

Они повели Сапрыкина в здание, а у меня завопил в кармане мобильник так, что я передёрнулся.

— Я слушаю, — буркнул я.

— Олег! Я проверил твои эти «витамины»! Ты не представляешь, что я там нашёл! — услышал я радостный вопль. — Это песня! Приезжай покажу. Ты никогда такого не видел!

— Ну, уж прям, — недоверчиво проворчал я. — Давай колись сейчас.

— Нет-нет. Ты должен сам увидеть, это не телефонный разговор.

— Зараза ты Шурка, ты ж знаешь, что я занят. Давай в общих чертах.

Он начал сыпать терминами, что мгновенно привело меня в состояние холодного бешенства. Это выглядело, как форменное издевательство. Хотя я окончил лишь факультет журналистики МГУ, в химии разбираюсь неплохо, но все равно до Шурки, или Александра Бутурлина, мне не дотянуться никогда. Он мой эксперт-консультант, мы дружим с первого класса, я часто использую в корыстных целях наши отношения. Но Шурка не обижается.

— Ну чего понял? — поинтересовался он, закончив длинную тираду, от которой в моей голове осталось два слова: «препарат» и «капсула». Мне сильно захотелось дать Шурке в морду. Настроение после драки с Сапрыкиным было ни к черту.

— Ни хрена не понял, — буркнул я. — И ты прекрасно знаешь. Ты сейчас просто издевался.

В трубке повисла пауза, потом он осторожно спросил: