— Ты мне дал потом что-то, чтобы снять действие стимулятора.
Лукас снова кивнул:
— Это был далмен. У меня осталось немного в заначке, и я положил парочку в апельсиновый сок.
На мгновение глаза Софи расширились от ужаса, она попыталась ухватиться за его рубашку, но ослабевшие пальцы уже не слушались ее. С огромным усилием она выдавила:
— Лукас... что ты собираешься... Лукас?
— Ты поспи, девочка, — нежным голосом произнес Лукас. — А когда проснешься, все уже будет позади. Обещаю.
— Лукас... что... ты...
Невнятная речь сменилась тихим бормотанием.
Лукас осторожно отвел прядь волос с ее влажного лба. Он знал, что она выпила недостаточно сока, чтобы полностью отключиться, но все же барбитурат на какое-то время задержит ее. Лукасу хватит времени.
— Поспи, детка.
Он встал и направился к вагону-кухне.
28. Анхел за стеклом
28. Анхел за стеклом
Словно завороженный, Анхел глядел на прыгавший по рельсам вслед за поездом лимузин, разваливавшийся буквально на ходу. Сначала отвалилось левое колесо, потом сломалась передняя ось. Багажник высоко подскочил в воздух, и вся машина тут же рассыпалась на части.
— О Бозе!
Анхел зажал ладонью рот. Он изо всех сил боролся со страхом.
Было ясно, что лимузин влечет что-то очень страшное и столь же мощное. Будто его гнал по рельсам электрический ток. Тащило скрытое магнитное поле. В горячечное мгновение из подсознания Анхела всплыл похороненный там образ. Из давнего прошлого, что так беспокоило его когда-то, мучило во сне, семнадцать лет отравляло память. Теперь он зазвучал в мозгу, как адский патефон.
Это был образ крылатого жука, который удрал из рук жестокого мальчишки. Его панцирь был пронзен прямой иглой. Жука гнала боль. Дервишем вертелся он по поверхности стола, неостановимый в своей агонии, как игрушка с перекрученной пружиной.
Неостановимый.
Анхел снова выглянул в окно и увидел, как развалился древний автомобиль. Передним бампером он ткнулся в шпалу и взлетел в воздух ветряной мельницей. С глухим взрывным звуком он упал в бурьян крышей вниз. Вокруг закипела пылевая туча.