– Евгений Игоревич! Откройте, пожалуйста!

Через некоторое время Журналов наконец распахнул дверь и неприязненно уставился на Маргариту.

– Тебе чего? – Маленькие красные глазки презрительно прищурились. – Секса? Поздно, голубушка! И не проси!

– Я… – начала она, но дверь шумно захлопнулась.

На пустом баке, в котором обычно развозили ужин, а теперь почему-то оставленном в коридоре и придвинутом к стене, звякнула крышка.

– Мы с вами на дежурстве! – возмущенно напомнила Маргарита и с силой подергала дверную ручку. – Извольте открыть!

Журналов снова возник на пороге. На этот раз – с ухмылкой на лице. Он был без халата, в бежевой мятой рубашке и широких полотняных брюках на помочах.

– Тебя не поймешь, красавица. – Доктор большими пальцами оттянул подтяжки и смачно хлопнул ими по обвислому брюху. – То ты гонишь меня спать, чтобы я не мешал тебе гробить больных, то настойчиво требуешь общества. – Он подмигнул. – Тебе подельник нужен или сексуальный партнер?

– Мне нужен врач-терапевт Журналов Е.И., – отчеканила Маргарита.

– То, что тебе нужен хороший врач, – давно не секрет, – оскалился тот. – На что жалуемся?

– На безответственность и халатность некоторых работников.

– Ты, разумеется, себя имеешь в виду? – весело уточнил Журналов. – Подтверждаю диагноз. Но к сожалению, дорогая, традиционная медицина здесь бессильна.

– Если бы вы не напились в тот злосчастный вечер, – сказала она, едва сдерживая ярость, – то Струковский был бы жив! Вы виноваты в его смерти!

– Ась? – Врач шутовски наклонился к ней, подставляя ухо. – Кто виноват? – Он выпрямился и скорчил презрительную гримасу: – Может быть, это я заперся в процедурной, возвращая на место ворованный эфедрин, и прозевал сигнал тревоги? Может быть, это меня все коллеги вокруг считают неудачником и глупцом? Может, это я не в состоянии совладать не только со сложной аппаратурой, но даже с дверным замком? – Он оскалился. – Наконец, может быть, это я случайно отключил аппарат искусственного дыхания по причине вопиющего непрофессионализма?

– Может быть, и вы, – спокойно кивнула Маргарита, удивляясь собственной смелости. – Но совсем не случайно…

– Что? – Улыбка сползла с его лица. – Ты совсем обнаглела, девочка? Может быть, окончательно тронулась рассудком вследствие сексуальной неудовлетворенности?

– А с Битюцким кто расправился? – Ее несло. Она чувствовала восторг отчаяния. – Старик оказался невольным свидетелем убийства и поплатился за это?

Журналов затрясся от злости.

– Попридержи язык, ненормальная! – прохрипел он. – Твое место в психушке, а не в терапии! Большая ошибка – держать тебя здесь!