Но в моем мозгу тут же срабатывает тревожная кнопка. Комната наклоняется, и все как будто соскальзывает со стола. Губы Адама внезапно теряют свою свежесть. Я просто чувствую, что все это… неправильно. И он мог бы проделывать это с кем угодно. Вместо меня могла быть любая другая. Я всего лишь оказалась здесь.

Я отстраняюсь.

– Подожди, – шепчу я. – Мы не можем.

Адам тихо смеется мне в шею.

– Конечно, можем. После стольких лет мы наконец-то можем.

Но теперь все по-другому. Я уже не та.

– Что-то не так, – признаюсь я.

Он откидывается назад и плюхается на покрывало, отскакивая от меня.

– Я не хочу, чтобы все было так. Если ты вообще хочешь этого, – продолжаю я, обводя рукой пространство между нами, – мне нужно, чтобы это было по-настоящему. Навсегда. А не потому, что ты расстроен или тебе грустно. Я хочу большего.

– Ты не хочешь жить здесь и сейчас? – Теперь он не смотрит на меня. Его взгляд прикован к маленьким лодочкам, чьи белые паруса трепещут на ветру.

Я делаю глубокий вдох. Если я скажу, чего действительно хочу, мне уже никогда не взять свои слова обратно. Но я решаюсь.

– Мне хочется, чтобы мы были вместе, когда я приеду в Браун. Я не хочу все испортить сейчас.

Адам поворачивается ко мне и проводит указательным пальцем по моей щеке.

– Ты не испортишь, – мягко произносит он.

– Адам! – Голос Синди Миллер разносится по всему дому. – Ты не мог бы подойти на секунду? У меня завис лэптоп.

Адам закатывает глаза, но улыбается так широко, что я вижу его ямочку.

– Сейчас вернусь. – Кровать стонет ему вдогонку, и я смаргиваю слезы. Мне хватило минуты, чтобы все разрушить. Мой телефон вибрирует у бедра.