Лиззи Олбрук, пожевав губами, укуталась в свою шаль, будто Джозеф Барнетт, придя сюда, напустил в комнату холода.

– Ну ладно, пойду я. – Лиззи оперлась на кулаки и неуклюже поднялась со стула, гремя костями. Потом, глядя на Джозефа, поджала губы, так что они стали похожи на кошачью задницу.

А Джо, стоя на пороге своего бывшего жилища, держал перед собой кепку, как девственник держит свой член.

Мэри пригласила его войти, но он будто прирос к полу. Она плюхнулась на кровать – старую латунную развалюху с визжащими пружинами, проседавшими чуть ли не до пола, – раздвинула ноги, выгнула спину, опираясь на локти, и склонила голову набок. Шляпки на ней не было, личико с круглыми щечками и приоткрытыми губами обрамляли светлые завитки.

– Так что тебе нужно, Джозеф? Если ты пришел посмотреть, как я здесь устроилась, разговор у нас будет недолгим.

– Мэри, зачем ты так! Я просто пришел посмотреть, как ты живешь.

– Ну, а ты как живешь?

– Хотел с тобой повидаться. Можно присесть? Вижу, пальто Салли тебе пригодилось. – Он кивком показал на черное пальто, которым было завешено окно.

Мэри со вздохом поднялась, подошла к единственному деревянному стулу и поставила его посреди комнаты. Джо рассчитывал, что она предложит ему сесть рядом с ней, но Мэри знала, что он только и будет ждать подходящего момента, чтобы полезть к ней с поцелуями. Видно было, что он соскучился по домашнему уюту и проклинает свои твердые принципы. Он ушел от Мэри, когда она отказалась прекратить общение с другими проститутками – с женщинами вроде Салли, которая все равно сбежала, не заплатив по счетам.