Не прибегая к названиям улиц, но дав ориентиры, женщина объяснила, как проехать к дому Эдвина Череда.

– Не подскажете, как его разговорить? – спросил Джейкоб.

Роль советчицы ей польстила:

– Он вроде любит ириски.

Джейкоб отдал еще двадцать фунтов:

– Удачи за карточным столом.

– Это лишнее, дорогуша. – Купюры отправились в лифчик. – Возьмем талантом.

Глава сороковая

Глава сороковая

Ветхая изгородь вокруг имения поведала историю его хозяина: много земли и мало денег. С коробкой ирисок «Теско» в руке, Джейкоб пролез сквозь дыру в заборе.

Дождь прекратился час назад, лужи на щербатом асфальте кишели букашками. Хвати ему дурости, Джейкоб уверовал бы в самозарождение жизни. Древних с их гипотезой можно понять.

Жуков не наблюдалось.

Тем не менее он поспешил миновать подъездную аллею.

Дверной молоток остался в руке. Кое-как прикрепив его на место, Джейкоб обошел дом. Кто-то беспечно не закрыл окна второго этажа. На ветру вздувались и хлопали рваные промокшие шторы.

С кривобокой задней террасы Джейкоб оглядел широкую неухоженную лужайку, окаймленную деревьями.

Приложил руку ко рту, аукнул.

Тишина.

Не получив ответа на второй оклик, Джейкоб хотел постучать во французское окно.

Грохнуло, и бетонный горшок в пятнадцати футах слева развалился надвое.

Через пару секунд еще один выстрел разнес горшечную подставку. Джейкоб уже нырнул за балюстраду и съежился, спрятав голову меж коленей.