Дейзи достала свой головной фонарик и направила луч на огромное металлическое сооружение в форме женщины. И замерла как вкопанная.

– Что это?

– Ага, вы нашли ее! – сказал ее спутник, направляя свой фонарик на чудовищное сооружение. – А это, моя дорогая, железная дева – одно из самых ужасных орудий пыток шестнадцатого и семнадцатого веков.

Он осветил чеканное медное лицо девы, а потом схватился за него своими костлявыми пальцами и открыл, и головной фонарь Дейзи высветил внутри десятки острых шипов. Она подошла к деве и, проведя пальцем по одному из шипов, порвала перчатку.

– Если пленника или пленницу предстояло… казнить, – объяснил он, – его или ее помещали внутрь, а потом переднюю часть девы медленно закрывали.

– О боже, – прошептала Дейзи. В тишине она услышала далеко внизу приглушенные шаги.

Незнакомец уставился на нее.

– Что вы так на меня смотрите? – спросила она.

– Почему вы вся в черном и выкрасили лицо белым?

– Что? Потому что мне так нравится, – сказала Дейзи. – А почему вы надели черный плащ и выглядите как Дракула?

Незнакомец рассмеялся. От разнесшегося по башне громкого эха она подскочила. Сидевшие на подоконниках голуби взлетели и, задев крыльями окна, растворились в темноте. Незнакомец преодолел последний пролет лестницы.

– Ну, вот мы и пришли, – сказал он, открывая дверь на балкон, окружавший основание купола. – Сюда, моя очаровательная ночная спутница.

Величественным жестом мужчина указал на Старе Место, на дома и фонтаны, освещенные лужайками света.

Дейзи упивалась этим видом, древними зданиями вдоль кривых мощенных булыжником улочек, громадой серого каменного собора Святого Мартина. С этой выгодной точки открывался почти весь Старый Город.

Девушка напрягла уши, но расслышала лишь шум дождя в водосточных трубах. Час был поздний, и в этом конце города находилось мало прохожих. Основная людская активность переместилась в ночные клубы и бары за стенами Старого Города.

Вдруг на улице внизу послышался взрыв смеха и разговор. Взглянув вниз, Дейзи увидела группку приближающихся к воротам молодых людей. Она заметила, что они замолкли, как только вошли под арку Михайловских ворот, и, вытянув шею, ждала, когда они появятся с другой стороны. Видимость ей частично загораживала каменная опора балкона.

– Почему они замолчали? – спросила Дейзи.

– Это суеверие, – объяснил незнакомец. – Наверное, студенты. Говорят, что если студент что-то говорит, проходя через Михайловские ворота, то провалится на экзамене. Словаки очень суеверны.

– А вы? – спросила девушка.

– Я – венгр.