– Порой лихорадка выносит наверх журчащую правду, словно горный источник, – сказала графиня с холодными, как драгоценные камни, янтарными глазами. – Я спросила: что он говорит?

– Не могу точно разобрать, госпожа, – ответила Зузана, отводя глаза.

– Отвечай! – Эржебет подняла руку, чтобы ударить строптивую служанку.

– Ты будешь заточена в камень, и камни засвидетельствуют твою порочность! – выкрикнул Янош.

– Камни? – проговорила графиня, опустив руку, и ее черные брови изогнулись на белом лице. – Как странно…

– Он борется с демонами, графиня.

Вспышка страха исказила лицо Эржебет, когда она взглянула на лежащего в лихорадке конюшего.

– Камень? Заточена в камень?

– Боюсь, он ощущает тяжесть смерти у себя на груди, – сказала Зузана, вытирая ему лоб мокрой тряпкой. – Умоляю, умоляю, не обращайте внимания…

– Острые камни и каменные останки! Смертный ад! Вечное заточение! – кричал Янош, и на губах его выступила пена.

Лицо графини побелело, и она прижала ко рту льняной платочек. Потом вскинула глаза на служанку, и Зузана увидела в этих горящих огнем глазах страх.

– Никому не говори об этом, никогда. Я приказываю! Он и в самом деле обезумел от лихорадки, – сказала графиня, подбирая юбки. От их шуршания свечка у постели Яноша погасла…

Глава 13

Глава 13

Братислава, Словакия

25–26 декабря 2010 года

После длительного опроса полицейскими – вперемешку с бутербродами и горячим супом, которые служащий принес из ресторана по соседству, – Дейзи погрузилась в глубокий сон. Когда она проснулась, был уже двенадцатый час. Она беспокойно оглядывала стены гостиничного номера.