– Странные у вас все-таки методы…

– Тебе ли жаловаться?! Может, ты предпочитаешь, чтобы я вызвала тебя к себе в кабинет?

– Ладно, иду.

Спускаюсь и отпираю калитку для прислуги. Следователь Пуатрено тотчас проскальзывает внутрь и кричит своему помощнику:

– Мешен, а вы сидите в кафе, пока я не позову.

– Слушаюсь, госпожа следователь.

Она глядит, как он бредет по дороге – неуклюжий, прихрамывающий, суетливый, – и у нее вырывается:

– Вот бедняга…

– Вы с ним плохо обращаетесь.

– Я?

– Не поручаете ему ничего интересного.

– Этому разгильдяю? Это все равно что спрашивать у коровы таблицу умножения!

– Вы сравниваете его с коровой? Не очень-то любезно.

– Ты прав: корова хотя бы умеет давать молоко.

– А тогда зачем вы требуете, чтобы он вас везде сопровождал?

– Да ничего я не требую. Он сам ходит за мной по пятам – видимо, думает, что в этом и состоит его работа. Ладно, не будем терять даром время, я сюда приехала не для того, чтобы рассуждать о Мешене. Где бы нам расположиться?

Я веду ее в тот уголок сада, где стоит мой домик с мансардой, состоящий из спальни, кабинета, душевой и кухоньки.

– Да это настоящий Версаль! – восхищается Пуатрено.

Она разглядывает книги на полках, подобранные Шмиттом, и удивленно констатирует:

– Надо же, сам – писатель, а читает книги других авторов!