Касательно планировки: в расположении строений чувствовалась определенная геометрическая закономерность. В целом они образовывали подкову с главным домом на ее верхушке; открытый серп подковы был обращен к морю, невидимому отсюда, примерно на расстоянии мили за холмом, густо поросшем дубами. Все строения были из местного камня сероватого цвета, легко узнаваемого по грубой, кремнистой текстуре. Я не геолог и не могу сказать названия этого камня, но знаю, что на протяжении многих лет его добывали в здешних карьерах с помощью взрывов или срезали с открытых отложений. Насколько мне известно, правда, ближайший источник этого камня находится на расстоянии многих миль отсюда; сам собой напрашивается вывод – сооружение здания в Кетлторпе было, по-видимому, геркулесовой задачей.

Когда эта мысль пришла мне в голову, я припомнил то, о чем рассказал смотритель музея в Сандерленде, и улыбнулся. Возможно, не Геркулес, а что-то более позднее, чем греки. Вот только я не мог припомнить ни одного необычного римлянина, обладающего исполинской силой!

Подходя к дому и остановившись перед каменными колоннами его галереи, я понял, откуда у Дэвида возникла идея необыкновенной древности здания. Под лучами жаркого солнца от него буквально исходил аромат столетий. Массивные, структурно исполненные в романском стиле стены и широкая остроконечная крыша усиливали впечатление силы и прочности.

Что касается внешней стены и расположения построек в виде подковы, все в целом напоминало какой-то диковинный, древний римский храм. Храм, да, но при всей своей массивности как бы подрагивающий и мерцающий на жаре и в дыму небольшого костра, лениво поднимающегося из сада и плывущего в поле моего зрения. Храм – ах! – но какого странного древнего божества?

И не вызывало сомнений, откуда у меня взялась эта мысль – исследования Дэвида все еще владели моим сознанием. Я не собирался снова поднимать этот вопрос, но все же было интересно, как далеко он продвинулся? А может, к этому времени он уже полностью удовлетворил свое любопытство? Хотя… я сомневался в этом. Нет, ради знаний он хоть за самим дьяволом в ад последует.

Я выбрался из своего старого «Морриса» и захлопнул дверцу.

– Привет!

Он хлопнул меня по спине. Я вздрогнул, повернулся…

Он вышел из тени крыльца так быстро… Я не заметил его… Мои глаза… Жара, слепящее солнце и жужжание пчел…

– Билл! – Исполненный тревоги голос Дэвида доходил до меня словно с расстояния в миллион миль. – Что с тобой, скажи на милость?

– Мне что-то нехорошо, – услышал я собственный голос и прислонился к автомобилю.