– Честно говоря, я не понимаю, о чем вы говорите.

– Я служил в Европе поваром в Первой пехотной дивизии. Мне приходилось встречаться с пленными немцами, и, уж поверьте мне, я узнаю немецкие бранные слова. Наслушался всякой всячины.

– Мой попугай ругается как солдафон? – Мисс Голубая растерянно улыбнулась, потом вновь помрачнела. – Вы, конечно же, ошибаетесь, мистер Осборн!

– Пошли! – пихнул меня в бок Джонни. – А то ярмарка закончится!

– Конечно, он не только ругался, – примирительно продолжил мистер Осборн. – Там были и другие немецкие слова, но они прозвучали невнятно.

– Мой попугай – американец! – гордо заявила мисс Гласс Голубая, вскинув подбородок. – Я понятия не имею, о чем вы говорите!

– Ладно, лично меня это не касается, – пожал плечами мистер Осборн.

– Мальчики! Хватит стоять в дверях. Вы выпускаете из дома тепло.

– Пошли, Кори! – позвал меня Дэви Рэй, уже сидя на велосипеде. – Мы опаздываем!

Дверь гостиной снова открылась.

– Слава богу, наконец он затих! – раздался голос мисс Гласс Зеленой. – Прошу тебя об одном, Соня, не играй больше эту свою песню, ради всего святого!

– Это не песня виновата, сколько можно тебе повторять, Катарина! Я всегда играла эту вещь для него, и она ему нравилась!

– А теперь он ненавидит эту мелодию! Больше не играй ее!

Сестры Гласс напоминали мне пару дерущихся старых попугаев, хрипло кричащих друг на друга. Зеленого и голубого.

– Пожалуйста, закройте дверь, мальчики! – крикнула мисс Голубая.

Джонни с силой толкнул меня в спину, и я пулей вылетел на крыльцо.

Он закрыл дверь, но пронзительные крики сестер Гласс, напоминавшие скрежет лесопилки, еще долго доносились из дома. Мне было отчаянно жалко маленькую девчонку Осборн.

– Эти старые девы – просто психованные! – сказал Бен, забираясь на свой велик. – Тут еще хуже, чем в школе!

– Ты, должно быть, устроил что-то такое, что очень рассердило твою маму, и она в наказание отправила тебя на уроки музыки! А сейчас время не ждет!

Издав радостный вопль, Дэви налег на педали и покатил в сторону ярмарки. Я отстал от остальных, стараясь не обращать внимания на призывы своих приятелей догонять их. Разумеется, я думал о немецких ругательствах. Насколько мне было известно, сестры Гласс не говорили ни на одном языке, кроме английского, на котором изъяснялись в наших краях, – диалекте американского Юга. Я понятия не имел о том, что мистер Осборн служил в Первой пехотной дивизии – весьма знаменитом армейском соединении, как мне было известно из книг. Выходит, мистер Осборн воевал на той же истерзанной войной части земли, что и сержант Рок! «Вот это да!» – сказал я себе.