– О, моя дорогая, – шепчет Валерия, и от сострадания, прозвучавшего в ее голосе, из моих глаз начинают литься новые слезы. – Что тут стряслось?

Я начинаю говорить – слова слетают с моих уст, похожие на град битого стекла, россыпь осколков с острыми, ранящими краями. Я рассказываю им все, кроме того, что случилось из-за того, что бабушкина кость сломалась. Потому что не знаю, как это объяснить, к тому же хотя матушки больше нет, мне все равно не хочется раскрывать ее секреты. Возможно, моя жизнь никогда и не разделялась на две отдельные жизни. Возможно, эта ужасная жизнь – единственная, которая у меня когда-либо была.

* * *

На следующее утро из Бризби приезжает Врачеватель. Это пожилой мужчина с густой гривой волос. Он осматривает меня, и его руки ласковы и осторожны. На голове у меня шишка размером со сливу, и мне все еще больно, когда я шевелюсь.

– Ты поправишься, но несколько дней тебе надо отдыхать. Никакого бега, никакого плавания и как можно больше сна.

Вся моя семья мертва. И мне хочется одного – спать.

Он кладет ладонь на мое предплечье.

– Для такой молодой девушки ты пережила слишком много горя. Я не настолько искусный Врачеватель, чтобы уметь облегчать душевную боль. Она не уйдет – не уйдет полностью, – но помни, что со временем все острое становится тупым.

Я отворачиваюсь к стене – я не в том настроении, чтобы выслушивать народную мудрость и пустые заверения. Врачеватель какое-то время ждет, затем до него доходит, что больше я не хочу говорить.

– Я оставлю на тумбочке снадобье, которое ослабит боль, – говорит он и, неловко погладив меня по спине, уходит, закрыв за собой дверь.

Я выпиваю лекарство залпом, и у меня становится горько во рту. Я откидываюсь на подушки и жду, когда боль пройдет. Но она не проходит.

Я пытаюсь заснуть, но мои попытки тщетны. Всякий раз, едва начав дремать, я резко вскидываюсь, тяжело дыша. Как будто мой мозг понимает, что сон – это опасный когтистый зверь. И что с пробуждением мои кошмары никуда не уйдут.

Раздается тихий стук в дверь, и в комнату заглядывает Эйми. Я украла у нее ее спальню, ее кровать, ее покой.

– Я могу войти?

– Конечно.

Она садится на край кровати.

– Тебе лучше?

Я пожимаю плечами. Действие снадобья начинает ослабевать, мое сознание проясняется, и от этого мне становится совсем худо.

– Верховный совет отправил к нам группу расследователей, – делится последними новостями Эйми, – и Лэтама ищут Гвардейцы. Я подумала, что ты захочешь это узнать.

– Они его не найдут.