– Дорогой, разве номер, на который ты звонил, не остался в его телефоне? – спрашивает Акико. – Ты ведь вернул ему телефон, но там записан номер Сигэру. Разве мы не должны стереть его?

– Это неважно.

– Неважно?

– Он больше никогда не воспользуется своим телефоном.

Школьник пристально на него смотрит.

– Вот как все будет, – начинает Кимура. – Я пока что не собираюсь тебя убивать. Я просто выстрелю в тебя так, что ты больше не сможешь идти, а затем вынесу тебя из поезда. Знаешь зачем?

– Не знаю.

– Потому что я хочу дать тебе шанс хорошенько подумать о том, что ты наделал.

Лицо школьника немного светлеет.

– Шанс… подумать?

– Не пойми меня неправильно. Я уверен, что ты мастер изображать раскаяние. Держу пари, тебе удавалось так долго дурить взрослых и дожить до своих лет именно благодаря тому, что ты хорошо умеешь извиняться. Но я не такой добрый. И среди всех, кого я встречал в моей жизни, от тебя воняет хуже всего. Я уверен, что ты творил самые разные ужасные вещи. Я ведь прав? Так что я дам тебе возможность поразмышлять об этом, но это не значит, что потом я отпущу тебя.

– Но…

Кимура говорит, не обращая на него никакого внимания, лишь спокойно излагая факты:

– Ты будешь умирать очень медленно.

– Правда, дорогой, ты просто ужасен. – Но, несмотря на свои слова, Акико, похоже, совершенно равнодушна.

– Но… но ведь ваш внук, он в порядке. – Принц готов расплакаться.

Кимура в ответ смеется.

– Я старый человек, я уже не так хорошо вижу и довольно туг на ухо, так что, боюсь, твое представление не может произвести на меня должного впечатления. Правда в том, что ты поднял руку на нашего внука. Это была большая ошибка. Для тебя больше нет надежды. Как я уже сказал, я не стану убивать тебя сразу. Только понемногу зараз. И когда ты достаточно долго, серьезно и искренне подумаешь обо всем, что натворил, и наконец раскаешься…

– Что случится, когда он раскается? – спрашивает Акико.

– Я перестану отрезать от него маленькие кусочки и начну вместо этого срезать крупные куски.