— Удобрения купил на дачу, — сказал равнодушным голосом Сергей, стоя чуть позади Чуркина. — Фосфатные. Говорят, для клубники хорошо.

— Не-а, — задумчиво сказал Чуркин. — Фосфатные — это лучше для картошки… У нас в деревне всегда картошку на фосфате выращивают. А клубнику он придушит, горькая станет…

Тут взгляд его упал чуть в сторону, и он, уже почти отвернувшись от багажника, вновь обернулся туда. Ему что-то показалось непривычным… Что-то было слегка не так в картине, которую он увидел.

Что?

Чуркин не насторожился. Нет. Просто машинально как бы еще раз хотел убедиться в том, что ему просто показалось…

Из задравшегося серого плотного полиэтилена сбоку торчала почти незаметная белая человеческая пятка.

Ступня и пятка. В багажнике темновато, пятка торчала с краю, ее можно было и не заметить. Видно, грузили неаккуратно, вот полиэтилен и задрался с одной стороны…

Мгновение Чуркин смотрел на пятку. Потом заговорил.

— Бля-я-я… — медленно и задумчиво протянул он тенорком, все еще не поворачивая головы к Сергею, — Бля-я-я-я, — еще раз сказал он, и рука его потянулась к кобуре на боку. Одновременно он повернул голову к Сергею, но его встретил короткий мгновенный удар в живот.

Чуркин согнулся от удара и застонал.

«Умеет же бить, собака», — мелькнуло у него в голове. И в ту же секунду водитель ударил его снизу вверх кулаком в лицо. Искусственная челюсть вылетела, лейтенант испытал чудовищную боль. Словно бомба разорвалась в голове Чуркина. Он не смог даже застонать от такой страшной боли и молча повалился на землю.

Чуркин, скорчившись лежал на обочине у шоссе и почти ничего не соображал. Пистолет он вытащить так и не успел. Нечего было сейчас и думать о том, чтобы дотянуться до кобуры сейчас.

Сергей же метнулся к машине и вскочил за руль. Но не для того, чтобы уехать прямо сейчас.

Он дал задний ход и машина стала пятиться, чтобы наехать на лежащего Чуркина. Движение колес не укрылось от глаз лейтенанта.

«Голову хочет раздавить», — понял он и испугался. Ему стало страшно. Ведь еще никто не хотел раздавить ему голову… Ведь это его, Чуркина, голова…

От этой непривычной и дикой мысли лейтенант вдруг нашел в себе силы и, резко подбросив свое тело, как будто его ударило током, перекатился на другое место.

Это было буквально последнее мгновение.

Машина тут же слегка скорректировала курс и опять стала наезжать на него.

«Хоть бы поехал кто по дороге, — сказал с отчаянием себе лейтенант. — Может, хоть это спасло бы меня…»

Доставать пистолет все так и не было времени. Срочно пришлось прыгнуть в сторону, но Чуркин уже понял, что в третий раз ему не увернуться.