’’Жила бы спокойно с мужем, так нет, вертит хвостом, ни гордости, ни чести”, — зло думал он, не замечая нелепости своих рассуждений.

Как бы то ни было, а нужно что-то предпринимать — больше такие муки терпеть невозможно. Да еще эта проклятая печень — ноет, ноет, не утихает, равно как и сердечная боль. Уже неделя, как он на больничном, думал подлечиться, отдохнуть от вечной заботы в мастерской, уладить дела с Зойкой, но ничего пока не получалось. "Надо действовать, — думал Арнольд Францевич. — Пусть знает, что он настоящий мужчина, не рохля, может посто-ять за себя. Так было всегда и будет сейчас, чего бы это ни стоило".

Решительные мысли понравились, придали силы. Он встал с постели, попытался сделать зарядку, но отказался от этой затеи, почувствовав, что боль в печени усилилась.

Сыновья — двое холостых жили вместе с ним — уже ушли на работу, жена ночевала у третьего, женатого сына, помогала невестке управляться с детьми. Арнольд Францевич сам приготовил завтрак, почитал свежие газеты, задумался, глядя в окно, за которым уже начался безликий для него мартовский день — без солнца, без радости, только с тягостными думами. День будет тянуться, тянуться, потом наступит ночь — и тоже потянется мучительно медленно, заполненная лишь злобой и ревностью.

— Ну, нет, — Арнольд Францевич решительно поднялся с кресла. — Нет, придется, видимо, вспомнить свою непростую молодость. "Миллионер”? И мы не бедняки. Посмотрим, как оно будет — деньга на деньгу.

Стало весело и жарко от собственной решимости. Он будет действовать! Арнольд Францевич быстро натянул на тощий старческий задок фирменные джинсы "Монтана”. Надел новый кожаный пиджак. По стремянке забрался на антресоли, в углу под старым чемоданом в заветном тайничке нащупал одну из тоненьких книжечек, вытащил, бережно смахнул пыль с серой обложки, удовлетворенно крякнул, глянув на проставленную от руки сумму вклада — этого будет достаточно!

Накинув бежевого цвета дубленку — в начале марта утрами примораживало, Арнольд Францевич задержался в прихожей у зеркала, хмыкнул недовольно — из зеркала глянул на него сухонький старик с желтоватой — проклятая печень! — кожей, вислым хрящеватым носом, с тонкими губами. Только глаза, маленькие и острые, глядели молодо и пронзительно из-под темных неседеющих бровей.

Он вышел на улицу. Действовать.

ЧЕТВЕРГ 20 часов

Вначале тревоги не было. Нелли Борисовна, убрав квартиру, приготовила ужин, с минуты на минуту ожидая мужа, накрыла на стол. Несмотря на прохладную погоду, раскрыла балконную дверь, чтобы сразу услышать, когда с лязгом закроется гараж. При открытом балконе хорошо слышится стук закрываемых металлических ворот гаража, которые нужно с силой прихлопнуть, чтобы вставить в скобы навесные замки.