Пушистый светлый ковер был порублен. Уловив взгляд Волина, женщина сказала:

— Когда он топором рубить ковер взялся, тут мы уже не выдержали. Плохо дело, думаем, ну и прибежали. Мы под ним живем, — пояснила она. — Кое-как мои ребята его уняли, связать пришлось, спасибо еще, Анатолий Петрович помог.

Ермаков, сделав знак Волину, вышел на кухню. Тот последовал за ним. До кухни Албин добраться не успел, потому на столе неопрятно, нарушая общую гармонию кухонного порядка, стояли бутылки, начатые и пустые.

— Пил и безобразничал. — Ермаков зло кивнул на бутылки.

— Рассказывай, — коротко попросил Волин.

— Тут и рассказывать нечего — сам все видишь. Работы предстоит еще немало, но основное мне ясно — Тихоня возглавлял эту компашку. Даже из того, что он здесь кричал спьяну, можно понять многое. Как мы и предполагали, на заводе шла сборка "Кораллов”. Сбыт — через Печказова и "Рембыттехнику”. В последние дни между "компаньонами” действительно возникли распри — размеры доходов, как можно понять, не устраивали Печказова. Он поскандалил с Тихоней. Значит, причины устранить Печказова у этой "фирмы” были. Нам срочно нужен Гога. Но я вижу пока только один путь выйти на него — через Албина, а тот пьян в стельку.

— Мы вот что сделаем. Ведь на Албина прямо указали, что он причастен к хищению?

Ермаков молча кивнул.

— Давай задерживать его, оформляй документы. И вызывай медвытрезвитель — пусть под контролем протрезвляется.

На том и договорились. Увидев вошедших Ермакова и Волина, Албин подал голос:

— Развяжите руки, не буду я больше шуметь!

— А чего шумел-то? — вполне дружелюбно спросил Ермаков.

— Сволочи все, — рыдания прерывали некогда вальяжный баритон. — Зачем я гнулся? Никто спасибо не сказал, только — рвали, рвали каждый себе, а теперь я отвечать должен?.. А эти шмутки, — Албин кивнул головой в сторону груды обломков, — пусть никому не достаются! — Последние слова Тихоня выкрикнул, пьяные злые слезы покатились по щекам, сразу утратившим упругость и холеность.

Изумленные парни таращились на Албина, женщина грустно качала головой:

— Я к Скрипачу, — сказал Волин Ермакову. — Тебя, как управишься, жду в отделе.

ВОСКРЕСЕНЬЕ 9.30

Арнольд Францевич измучился, ожидая звонка. Все-то он продумал, устроил, но почему нет звонка? Пора, казалось бы, быть первому сообщению.

Неужели сорвалось? И что не сработало?

Он наводил справки — Зоя в командировке. Так удачно складывалось — она вернется, а дело уже сделано. Зоя наконец-то поймет, что с ним шутки плохи. Скрипач пыжился, проигрывая про себя эпизод встречи с Зоей — он был мастер на такие представления и репетировал их заранее, получая от этого не меньше удовольствия, чем от самого разговора.