Долгожданный телефонный звонок раздался, но Арнольд Францевич находился в это время на кухне, и трубку сняла жена, для которой он давно перестал быть мужем и остался лишь объектом для любопытства и насмешек.

Голос, попросивший пригласить к телефону Арнольда Францевича, был знаком женщине. Она поморщилась, подумав, что опять Арнольд затеял какую-то авантюру, раз связался с этим подонком.

Когда Скрипач в своей комнате поднял трубку параллельного телефона, жена его с шумом опустила трубку на рычаг и, чуть переждав, тихонько вновь подняла ее, приложила к уху — интересно, о чем будет разговор?

— …понимаешь, о чем ты болтаешь? — услышала она взволнованный голос мужа.

— Да я-то при чем? — гудел его собеседник. — Я все сделал, как вы велели…

— Велели, велели, — перебил его Скрипач. — Разве я так велел? Деньги где?

— Я все сделал, — посуровел голос абонента, — и деньги не отдам.

— Отдашь, сволочь, — тонко закричал Скрипач, и жена услышала шум, как будто упало с вешалки пальто на плечиках. Она осторожно положила трубку, вышла в прихожую, чуть приоткрыла дверь в комнату мужа и увидела, что он сидит на полу, привалившись к неприбранному дивану, и ловит воздух широко открытым ртом.

Женщина с трудом подняла на диван ставшее тяжелым сухонькое тело мужа, открыла тумбочку, отыскивая нитроглицерин, нашла тонкую стеклянную трубочку с таблетками, сунула одну в синеющие губы.

Подняв с пола телефонную трубку, в которой уже раздавались короткие гудки, она набрала 03, вызвала "скорую” и стала ждать врачей.

Состояние мужа не особенно ее пугало — во-первых, такие приступы стенокардии с ним случались и прежде, и во-вторых, ей давно стало безразличным его здоровье — они были совсем чужими. Все свое время она проводила в заботах о сыновьях и внуках, была дружна с невесткой, не чувствовала себя одинокой, и поведение мужа, ранее доставлявшее ей горе, стало для нее безразличным. Одиноким был он, хоть и не хотел в этом признаться, искал приключений, развлечений — и вот лежит сейчас — никому не нужный, как этот старый диван.

Однако же неподвижно лежащая на плоской подушке голова мужа, с редкими седыми волосами, сквозь которые проглядывал обтянутый кожей череп, вызвала жалость. Женщина принялась поправлять подушку и наткнулась на жесткую серую книжицу. Она раскрыла ее и удивилась — два дня назад Скрипач получил в сберкассе крупную сумму, об этом говорила запись в сберкнижке. Не об этих ли деньгах был телефонный разговор?

Жалость к мужу пропала, женщина бросила сберкнижку на тумбочку. Интересно, зачем ему понадобились деньги, да еще такая сумма?!