– Заткнись. А то я, возможно, убью тебя. Пожалуй, я тебя все равно убью. Мы с тобой… – Зара проводит по горлу ребром ладони. Гильотина.

– Что ты собираешься делать?

– Взглянуть на машины. – Перегнувшись через рулевое колесо, Зара вытаскивает ключ из замка зажигания и швыряет его Билли в лицо. Самый агрессивный язык жестов.

Опустившись на четвереньки на заднее сиденье, Билли попеременно оттирает пропитавшееся в обивку человеческое пятно Роршаха[85] и борется с накатывающими приступами тошноты. Она сплевывает на землю, вытирает рот. Пора бы уже привыкнуть. Вот почему люди раскошеливаются на кожаную обивку салонов.

Пятно не оттирается. Гребаная мертвая стерва. Моб твою ять, Рико. И разбитое заднее стекло. Должен быть способ попроще. Билли возвращается в столовую и выходит с картонными коробками, скотчем и стопкой сложенных скатертей-клеенок, ярко-красных и тяжелых.

Нужно сначала продумать план. Если легавые возьмут их до того, как они обзаведутся новой машиной, это будет лучше или хуже? Она не отвечает за то, что произошло в лесу с Золой, Фонтэн и остальными. Заложница, а не сообщница. Не держала в руке пистолет, не сделала ни одного выстрела. Если не считать того, которым убили Пугливую Нелли, попытавшись свалить все на нее. Но у Рико был другой пистолет. Ну разумеется. В машине, до того как ее застрелили. Она стреляла в ответ. Где этот пистолет?

Быстрее! Зара возвращается, тяжелые армейские ботинки громыхают по стоянке. Пальцы Билли ныряют под сиденья, руки погружаются до подмышек, но там только рычаги и полозья, грубые механизмы регулировки сидений. Пистолета нет. Долбаного пистолета нет. Должно быть, он вывалился, когда они вытаскивали труп из машины. Ей даже кажется, что она слышала стук металла по асфальту. Только сейчас до нее доходит, как же ей не хватает этих просроченных антибиотиков.

Зара хмурится, оглядывая ее работу: скатерти, которыми накрыта испорченная обивка, заднее окно, заделанное картоном, чтобы не допустить сквозняк.

– Пластик я найти не смогла. Там есть мешки для мусора, но они не прозрачные. Недостаточно прозрачные. – Билли ненавидит себя за прозвучавшее в ее голосе малодушие, за страстное желание услышать слова одобрения. Нет, не это, – получить отсрочку.

Семь с лишним часов до Чикаго. Они расставляют точки на карте, как в старых фильмах. На станции подержанных машин в Омахе Зара платит три тысячи долларов наличными за то, чтобы не называть номер карточки социального страхования, как того требует закон штата.

– Мы спешим. На юбилей, – говорит Билли, стремясь быть полезной.