В ванную засовывает голову Вера. Худший момент трудно было бы придумать.

– Трогаемся в путь в девять ноль-ноль. – По-военному четко. Наверное, избавиться от этой привычки нелегко. – Так что пошевелитесь, если хотите успеть на завтрак. По дороге мы заедем в какую-нибудь столовую. – Она медлит, оценивая происходящее. – У вас все в порядке?

– Просто маленькая неприятность. – Коул смещается в сторону, загораживая собой ванну.

– О, у нее начались месячные? Поздравляю! Это лучше отстирывать холодной водой, малышка!

– Не совсем… – Коул закрывает дверь в ванную и понижает голос, но все-таки говорит достаточно громко, чтобы Мила услышала. – Она… иногда мочится в кровать. Посттравматический синдром. У нее бывают кошмары.

– Так, понятно. Я тоже иногда просыпаюсь в холодном поту, обнаруживаю, что все белье мокрое. Повидала много плохого, когда служила в Национальной гвардии.

– Пожалуйста, Вера, не говори никому! У Милы начинается переходный возраст, забот выше крыши, и ей так стыдно!

– Я тебя поняла, сестренка. Не беспокойся. У нас хватает своих печалей. Ты возьми на себя материнские заботы, а всеми остальными проблемами займусь я. – Она подмигивает и хлопает себя по бедру, обнажая твердые, знакомые очертания.

– Это пистолет? Я не знала, что в Церкви носят оружие. – Коул старается скрыть свое потрясение.

– Только я одна. С нами во время Миссий находится по крайней мере один Солдат Господа. До сих пор можно наткнуться на что-нибудь плохое. Из того, что у нас отняли всех мужчин, еще не следует, что стало безопаснее. Шпана – она и есть шпана. Люди по-прежнему бедные, отчаявшиеся и голодные, а есть просто сброд – и тут уж ничего не поделаешь.

– Тебе когда-нибудь приходилось?..

– Ни разу с тех пор, как я ушла из армии. Не было необходимости. Большинство людей понимают доводы разума, а вот это, – она хлопает по выпуклости под своей «апологией», – обеспечивает неотразимый контраргумент для упрямых.

– Я лучше помогу Миле.

– А, все будет в порядке. Полагаю, ей будет не так стыдно, если ты оставишь ее одну. К тому же, я надеюсь, ты еще раз взглянешь на радиатор, чтобы мне было спокойнее. Я хочу перед отъездом еще раз его проверить. Не хотелось бы, чтобы двигатель перегрелся и мы застряли бы посреди дороги.

– Конечно. Ты иди завтракай. Дай мне ключи, и я этим займусь.

Коул одевается и спускается к пустынной стоянке, с пучками травы, пробивающимися сквозь трещины в бетоне. Это напоминает ей о том, как она однажды решила подстричь своих кукол: обнажившиеся пластмассовые скальпы с торчащей из дырочек щетиной.