Кроме того, к Ксюше пришло запоздалое осознание того, что Артём действительно не увидел в истории данного персонажа ничего необычного.

Неужели она так научилась его понимать? Или она действительно всегда понимала мышление маньяков? Да, она. Ксения Архипкина, в жизни – дико впечатлительная трусиха, а в книгах способная описывать поистине жуткие вещи.

А главное – Артём тоже посчитал это в ней само собой разумеющимся.

– Сестра. Наверное, ты и сам догадывался, – кивнула Ксюша.

– Я думаю, родители больше любили её. Осознание этого преследовало героя всю жизнь, и не уходило даже после расправы над всеми виновными. Поэтому ему приходилось убивать их снова и снова, представляя свою мать, отца и сестру на месте других людей, состоявших в аналогичных ролях.

Артём говорил об этом так естественно, что Ксюша без всяких вопросов к нему понимала, что он и сам испытывает такую же болезненную зацикленность на той истории с его отцом и мачехой. Если совсем уж честно – она надеялась, что обсуждение с ней именно такого персонажа хоть как-то поможет ему. Поэтому Ксения и внесла нужные вставки в образ Романа Лыткина, убийцы семьи Тихоновых. Артём, сам того не зная, помог ей доработать характер и биографию антагониста – а она, благодаря этому, попытается с ним взаимодействовать. И то, что Ксюша понимала таких, как он (или просто хорошо представляла), совершенно не говорило о том, что в реальности она одобряла их действия.

– Да, ты оказался прав. А как думаешь – смог ли бы он их всех когда-нибудь… простить? Раскаяться? – выпалила она, одергивая рукава своей розовой кофты. С утра, пока Артём не подтопил печь, было холодно, и Ксения надела её сверху на белую майку, но сейчас в доме стало настолько тепло, что она даже вспотела. А может, это произошло не только от материальных дров – в их роли выступило и вызванное разговором волнение.

– Не все люди способны прощать, – ответил он ровным голосом после секундной паузы. – И это абсолютно нормально. Все разные, и не только в этом. Кто-то любит яблоки, а кто-то груши. Кто-то предпочитает активный отдых, а кто-то просто посидеть дома. Один, обидевшись, тут же ударит виновного, а другой молча пройдёт мимо, даже не заметив.

– Хорошо… Пусть так… Но ведь это может быть несправедливо по отношению к другим людям, которые вообще никак не связаны с обидчиками – а в итоге пострадали не хуже них. Погибли в мучениях без всякой на то причины! – возбуждённо сказав это, Ксюша и сама не заметила, как встала с дивана. Теперь она стояла слева от Артёма, возвышаясь над ним, как маяк над бушующим морем. У неё и действительно было чувство, что она испытывает судьбу, вставая посреди волн, которые в любой момент могут, взбаламутившись, накрыть её. Ксения понимала, что обращение практически напрямую к нему было, пожалуй, лишним, и теперь с опаской ждала от него какой угодно реакции.