Она схватила стоявший рядом стакан с водой, и опустошила его до дна, после чего решила пойти полежать. В последнее время у неё здорово повысилась утомляемость. Анита говорила, что это может быть связано с её постоянным психологическим напряжением и недосыпом – Ксюша соглашалась, но иногда ещё лазила в интернет почитать про поздние осложнения пневмонии – из этого под её состояние подходило только общее снижение адаптивных способностей организма.

В любом случае, с работой она, как могла, справилась. Почти. Осталось лишь окончательно определиться с отрицательными героями – Лыткиным и Алиной. Могли ли они раскаяться? Девочка, скорей всего, нет. Из неё не получится хорошего человека, но, может, папа отдаст её в исправительный интернат, где учат подростков с такими же проблемами, как у дочери? Возможно.

«Смешно, что я назвала её так же, как бывшую квартирантку. Не в честь неё, ни в коем случае – та Алина была хорошей. Не все же Алины плохие. Я могла бы дать ей имя Алиса, но не могла: оно уже занято одной неприятной личностью из другой истории».

А Лыткин?

«Может, он писал Алёне письма, чтобы она не забыла его?»

Чем дольше Ксюша думала о профессоре, тем сильнее ей хотелось ввести в завершающий твист его последнюю тайну. Ту, благодаря которой он предстанет хоть чуточку человечней. О ней он расскажет Алёне? Или намекнёт перед смертью? Не будет ли слишком странно?

У Ксюши горело лицо, а от возбуждения дрожали руки, когда она писала этот вариант. Решено – Ксения сдаст рукопись с двумя версиями финала: обычной и расширенной. А уж Маргарита Ивановна подскажет, как поступить лучше.

Сейчас, лёжа на диване и глядя в потолок, который явно нуждался в свежей побелке, она с удовлетворением понимала, что наконец-то завершила эту книгу (осталось только проглядеть несколько сцен, которые планировалось немного подправить). Дописала, несмотря на всё, что ей пришлось пережить в процессе создания. Даже умудрилась успеть к назначенному сроку – двадцатому июля. Учитывая, что сегодня только третье, всё складывалось лучше, чем она ожидала.

Но теперь, когда Ксюша была в нескольких шагах от свободы, её накрыло двойственное чувство. Хоть роман и стал главной причиной того, почему она окончательно не сошла с ума, он тяготил её схожей с собственным кошмаром темой сюжета. Насилие, боль и страх пропитали её всю: Ксюше казалось, что она и сама состояла из всего этого. И теперь, выполнив долг, она могла позволить себе отвлечься. Хоть Ксения не верила, что в будущем станет писать лишь позитивные вещи – в конце концов, это никогда не будет на неё похожим – но в ближайшее время очень хотелось попробовать.