Борзов считал: «Пока ты находишься в оккупированном Светлово, Сугонюку возвращаться к фашистам нельзя». Прийти без фотокарточек? Агент, не выполнивший задания, лишается доверия, тем более у Сугонюка в прошлом были такие моменты, как совместная работа с полковником Чухлаем и удачное освобождение из тюрьмы.

В оккупированный Донбасс, кроме нас с Лаймой, отправлялся Лунев, который должен был, как уже говорилось, заменить погибшего подполковника Яковлева. Но мы десантируемся на подходе к Светлово, а он полетит дальше, в район Ивановки, где действовал партизанский отряд Караулова.

Через разведотдел армии партизан предупредили, что за ранеными Сомовым и Карауловым прибудет санитарный самолет.

Как на это событие должна прореагировать Надежда? У немецкой контрразведки есть возможность перепроверить ее (это надо всегда иметь в виду), следовательно, утаить прибытие самолета «с той стороны» она не сможет. Не знала?.. Но отряд будет готовить посадочную площадку, расчищать ее от снега. Мероприятие многолюдное.

Пусть Надежда передаст свою информацию: зашел отряд в хутор, она оставила листовки с кодом. Но отряд лишь прошел, боев не было, все мирно, жители не сразу собрали листовки, староста не спешил с их отправкой в полицию (мороз свыше тридцати градусов, ветрище — кому хочется по такой погоде переться через заметы в райцентр). А Истомин должен будет обеспечить эту задержку по крайней мере на полтора суток.

Истомин с планом согласился, обещал предупредить Надежду и встретить нас с Лаймой. Но попросил разрешения временно не выходить на связь с центром, так как в районе Светлово появились армейские пеленгаторы.

Нас с Лаймой провожал в дорогу член Военного совета армии Федор Николаевич Белоконь. Мы с ним обнялись. Лайме он пожал руку.

— Ни пуха, ни пера, — пошутил. И тут же посерьезнел: — Будем надеяться, Петр Ильич, что начатое до оккупации дело наконец найдет свое логическое завершение.

…Сверху, когда летишь, все города и поселки похожи на ковер редкой работы. Квадратики — домики, черточки — дороги, прямоугольники — посадки. Война с самолета выглядит вопиющим диссонансом созидательному труду. Не хочется верить, что человеческий гений одинаково добросовестно трудится и над созданием удивительного гобелена, и над его уничтожением.

Линию фронта пересекали с выключенным мотором. Зарябили засеянные мутной белизной поля. Потом самолет опять взмыл в небеса. И вот наконец сигнал: «Приготовиться!»

Второй пилот, стоявший у окантованной намерзшим снегом двери, повернул запор, распахнул ее.