— Запах-то какой! — улыбнулась Рита. — Аромат. Когда я его варила, на запах пол-общаги сбежалось. С ложками.

Нестеров подошел к двери гардероба, тихонько подергал за ручку. Было заперто, конечно… Он слышал, как Маргарита заговаривала зубы санитарке. Нестеров приподнял дверь за ручку, язычок замка щелкнул, — дверь открылась…

— Апельсиновое? — потянулась носом к баночке Соня.

Маргарита поворачивала в баночке ложечкой:

— Сложность в том, что сварить его надо, не нарушив долек. В этом и искусство.

— Как это? — Соня навалилась мощной грудью на стол, и тот жалобно скрипнул.

— А вот смотри, долька от дольки легко отделяется. Все сохранилось в целости…

Соня ухмыльнулась:

— Долька-целка, значит! Ну ты искусница!..

— Они как янтарные, смотри… — Рита все поворачивала в банке ложечку; лучи электрического света пронизывали дольки насквозь и играли янтарными искорками.

Санитарка Соня, будто завороженная, следила за этими искорками. И все вдыхала чудный запах.

…Нестеров потянулся в темноте к выключателю и задел рукой за швабру. Швабра со звонким веселым стуком упала на кафельный пол…

Соня вздрогнула:

— Да что там за леший не угомонится! — она сняла со стола свои внушительные телеса, намереваясь, видно, продефилировать к двери.

— Сиди, я посмотрю… — Рита сунула санитарке в руку ложку и легкой ласточкой выпорхнула в коридор.

Нестеров оглянулся, подмигнул ей и вошел в гардероб.

Рита вернулась в сестринскую:

— Все нормально. В умывальной сквозняк… Смотри, как свет в дольках играет! Красота!..

— Чиво смотреть! Есть нада! — и Соня подцепила ложкой верхнюю дольку.

…Владимир быстро переоделся, перекинул через руку плащ и тихонько выскользнул из гардероба; щелкнул выключателем, поставил на место дверь.