Она была такая бледная и несчастная, что ему ужасно захотелось обнять ее и поцеловать. Но она не захотела принять его ласки, даже когда они остались одни, отстранилась, отошла к встроенному шкафу и принялась методично вышвыривать оттуда какие-то шмотки. Он запихивал одежду в элегантный кожаный баул и искоса наблюдал за ней.

– Денис, скажи, ты уверен, что ваш Калмык поможет? – наконец спросила она и почему-то заглянула под подушку. – Может, все-таки нужно в полицию обратиться?

– Уверен, – кивнул Кирсанов, – у него широкие возможности. Довольно скоро мы будем знать, откуда ветер дует и, как разрулить ситуацию. А полиция и так в курсе наших дел, но что-то не спешит изловить преступника.

– А, как долго мы будем отсутствовать? Хотя бы примерно, ты представляешь? – почему-то посмотрела на люстру Лика. – Я должна знать, сколько следует захватить с собой одежды.

– Лика, не переживай, – шагнул к ней Кирсанов и сграбастал-таки в объятия. – Не ты первая, не ты последняя пройдешь через развод. Я обещаю, ты ни о чем не пожалеешь. А любые шмотки я тебе куплю, не парься.

Она посмотрела ему в глаза долгим взглядом. Поверила. И тут же мелькнула подленькая мысль: если бы не он, то все бы было как прежде и не надо было бы проходить через развод. Но тут же устыдилась попытке, уйти от реальности. «Если бы не он, – твердо сказала она самой себе, – меня бы уже давно в живых не было!»

Лика быстро с огромным наслаждением переоделась в собственную одежду, размышляя о том, насколько легче рвать с прошлым, когда впереди есть наметки на будущее, чем когда уходишь в пустоту и неизвестность. Может быть, поэтому многие женщины тянут на себе груз семейных проблем, боясь остаться в полном одиночестве, и этот страх пересиливает неудовлетворенность браком и супружескими отношениями?

Она покидала свою квартиру со смешанным чувством сожаления, горечи утраты и надежды на благополучное будущее. Еще недавно она страстно мечтала оказаться среди этих стен, считая это место своим гнездышком, своей крепостью, своим мирком. Но теперь оно стало вроде бы как оскверненным оплотом их умершей семьи, разрушенной норой, которую покинули обитатели. Все, что с такой любовью она обустраивала, придумывала, усовершенствовала все эти годы, обрело налет тлена. Это было ужасно.

Лика не забыла прихватить с собой любимые игрушки сына, которым он несказанно обрадовался, и кое-какие лакомства. На немой вопрос Алевтины покачала головой. Никого. Никого не осталось в доме, который был еще недавно полной чашей, там звучали смех и жили надежды. Теперь там тихо, пусто, пыльно, и на столике стоят чашки со следами чужой губной помады.