– Каким образом вы поместили яд в чашку?

– Очень простым – нанесла его на дно чашки в несколько слоёв кисточкой для бритья, которую нашла в ванной в той квартире.

– А куда вы дели кисточку потом?

– Сначала я хотела положить её на место, но передумала и, когда уходила, выбросила в мусорный бачок возле дома.

– Вы не боялись, что из этой чашки мог напиться другой человек?

– Марина Чибисова? – горько усмехнулась женщина.

– Хотя бы и она.

– Тогда бы не повезло ей. Но я была уверена, что из неё пьёт только Вадим.

– Находясь в санатории, вы ждали известий о его смерти?

– Да, ждала, – бесстрастно призналась она. – Я же не знала, когда именно они встретятся.

Наполеонов тяжело вздохнул и пододвинул ей бумагу и ручку:

– Пишите чистосердечное.

И она покорно стала писать.

Спустя несколько дней, сидя перед камином в гостиной подруги детства, Шура сказал:

– Мне парня жаль.

– Какого парня? – не сразу поняла Мирослава.

– Сына сестры Анны. Ведь Костюковы его не усыновили, поэтому он не может быть наследником Вадима Аркадьевича.

– Да, – согласилась Мирослава, – всё достанется его сестре Кларе Аркадьевне Самбурской.

– Ты знаешь, я всё-таки надеюсь, что из чувства сострадания Самбурские не оставят мальчонку совсем уж ни с чем.

– Шур! У него есть бабушка с дедушкой, крыша над головой, да и деньги Анны вы ведь не конфисковали, так что он не останется совсем уж без ничего.