По залу прокатился хохот. Такой раскатистый, что затаившийся в дальнем коридоре младший жрец испуганно вздрогнул. От смеха Ваирак даже присел на корточки и похлопал ладонью по полу.

– Видел бы ты себя! – веселился бог.

– Я видел, – печально отозвался Руахаш.

– Аха-ха-ха-ха-ха! А тут у тебя что? Полностью разоделся?

Ваирак нагло задрал юбку, но над начищенными сапогами не пенилось соблазнительное кружево панталон, а темнели грубые складки обычных штанов.

– Так Господин доволен даром и готов его принять? – безо всякого интереса спросил Руахаш.

– Что ты! – мгновенно отмахнулся тот и посерьёзнел. – Это… – хохот опять раскатился по залу, и Ваирак утёр проступившие красные слёзы. – Это наглое надругательство над моей священной волей. Ы-ы-ы-ы-ы, Руахаш, как тебе в голову пришло напялить это на себя?

– Мне сказали, что я симпатичный.

– Ну не настолько, чтобы на себя платье натягивать! Хотя… ы-ы-ы-ы… оно тебе чудесно подошло. Вот моя следующая воля! Я хочу, чтобы в галерее главных жрецов тебя нарисовали в этом одеянии. Ох, подожди, я ещё не насмотрелся!

Господин вновь покатился со смеху, а Руахаш продолжал сидеть на алтаре, позволяя Повелителю всласть навеселиться и насмотреться. Одно было досадно: слёзы Господина прожигали прекрасный мозаичный пол зала.

– Я могу идти? – вопросил Руахаш, стоило Повелителю немного успокоиться.

– Конечно, – хищно ухмыльнулся тот, рукавом вытирая лицо. – Иди. Я тебя даже провожу. Рукой только ухватиться не забудь.

Будучи жрецом Ваирака не первый год, Руахаш тут же выбросил вперёд руку и сжал пальцы. В то же мгновение алтарь исчез из-под него, воздух взвихрился, стены зала смазались, а ладонь сжалась на чём-то металлическо-холодном. Оборотень едва успел выпрямить ноги, чтобы не грохнуться, и тут же заскользил вбок по покатой поверхности. В лицо пахнуло ветром, истошно закричали вспугнутые птицы, а по затылку хлестнуло белое полотнище. Кое-как вернув равновесие и выпутавшись из ткани, Руахаш с тоской осмотрелся и тяжело вздохнул.

Он стоял, цепляясь за шпиль с флагом, на куполе самого видного здания Жаанидыя – здании суда. Внизу темнела статуя Идной, двигались фигурки прохожих и торопливо катились экипажи. Горожане быстро заметили новый штандарт – женщину с длинными волосами в развевающемся светлом платье – и начали толпиться внизу, с любопытством рассматривая её. «Женщина» отцепилась от шпиля и по куполу скатилась вниз на край барабана, где и замерла, загадочно копошась.

Руахаш хорошо знал Господина. И, задрав юбку, вытащил из притороченной к поясу сумы лёгкий плащ с капюшоном в тон платью. В таком можно спокойно прогуляться по городу до храма, не опасаясь, что потом будут гулять скабрёзные слухи.