– А? – рассеяно отозвался лекарь. – Оставь на мою долю пару ложек.

За костром господина Вахеша собирались только хорошие оборотни, плохого бы он кормить не стал. И Ёрдел начал раздеваться.

Следующие пару часов Шидай в свете костра и сиянии десятка светляков самого разного цвета щупал, мял и осматривал Ёрдела. Тот реагировал с бесстрастием статуи, но честно отвечал, где больно, а где нет. Взволнованная Майяри сидела на коленях Ранхаша за соседним костром – присесть ближе не удалось, из-за Ранхаша тухли все светляки – и терзалась беспокойством, глядя на озадаченное лицо лекаря.

– Работы предстоит много. Одевайся. Мне пока надо подумать, а ты явись-ка ко мне завтра ближе к полудню, – велел лекарь и, поднявшись куда-то собрался, но Майяри вспорхнула с колен мужа и побежала за ним.

– Господин Шидай, – умоляюще зашептала она, глядя на одевающегося брата, – у него всё так плохо? У вас лицо такое…

– Не надумывай лишнего, – поморщился лекарь. – Он жив, уже это хорошо. Вы, хаги, физически почти такие же хрупкие, как люди. Чудо, что выбрался и даже соображает.

– Тогда почему вы такой озабоченный?

– Этот Кающийся, который его подобрал, бесспорно выдающийся лекарь. Мир многое потерял с его смертью. Он смог вытянуть почти мёртвого мальчишку и сохранить его разум, а потом ещё несколько лет таскал на своей спине, пока он сам ходить не научился. А он, заметь, уже был далеко не молод! Но, пытаясь спасти голову и направляя все свои усилия именно на неё – а силы его были не безграничны – другие травмы он лечил уже наспех. У твоего брата череп был проломлен в четырёх местах! В одном месте кость как-то подозрительно ходит под пальцами. Я опасаюсь, что она не срослась.

– Кающийся просмотрел?

– Ну вряд ли, – с сомнением протянул Шидай. – Но у твоего брата потом кости постоянно ломались. Он мог повредить голову и позже, ещё раз. В руках и ногах у него есть несросшиеся осколки, некоторые кости срослись неровно. У левого колена повреждены связки… Я вообще с трудом понимаю, как он терпит и ещё ходит с таким-то телом!

– Но вы же поможете? – Майяри посмотрела на него с мольбой.

– Я попробую, но, Майяри, ты знаешь, почему он начал поглощать камни?

Девушка робко кивнула.

– Почти весь его скелет – это сложная минеральная структура, отличная от обычного состава костей. Я не знаю, можно ли её ломать, чтобы правильно срастить кости. Срастётся ли она вообще. Это… – лекарь то ли в ужасе, то ли в восхищении взлохматил волосы. – Мне не доводилось лечить тёмных хаги, и я никогда не видел ничего подобного. Я даже не знаю, как назвать это! Его тело частично каменное, но это живой камень! По нему проходят кровеносные сосуды, они перегоняют кровь. Медленно, но перегоняют! Нервная чувствительность, я так понимаю, почти отсутствует, структура плоти изменена, но прикосновения он ощущает. Чувствует тепло. Мне нужно переговорить со старейшиной Гейером и другими старейшинами. Равнинные хаги не избавляются от тёмных, пока считают, что они всё больше живы, чем окаменелы. Возможно, они знают больше и что-то подскажут.