– Она ни минуты не сидела дома. Она выскользнула через черный ход виллы «Маргерит», когда мы разговаривали с ее матерью в холле. Тут, как говорят американцы, она и «обскакала» Эркюля Пуаро!

– Но тень на шторе? Мы ее видели с дороги.

– Боже мой, когда мы вышли и посмотрели на окна, мадам Дюбрей уже успела добежать наверх и занять место Марты.

– Мадам Дюбрей?

– Да, их профили исключительно похожи, а по тени на шторе не определишь, что одна из них старая, другая молодая, одна темноволосая, другая белокурая! Даже я не заподозрил этого – трижды болван! Я думал, что у нас есть время, что она попытается попасть на виллу гораздо позднее. Она хорошо соображала, эта красивая мадемуазель Марта.

– И ее целью было убить мадам Рено?

– Да. Тогда все состояние перешло бы к сыну. И все было бы представлено как самоубийство, mon ami! На полу около тела Марты Дюбрей я нашел подушечку, бутылочку хлороформа и шприц для подкожных впрыскиваний. Сначала хлороформ, потом, когда жертва потеряет сознание, укол иглы. К утру запах хлороформа исчез бы, а шприц лежал бы там, куда выпал из руки мадам Рено. Что бы сказал на это замечательный мосье Оте? «Бедная женщина! Что я вам говорил! Шок от радости, даже он оказался ей не по силам! Разве я не говорил, что не удивлюсь, если мадам потеряет разум. В общем, это крайне трагичное дело, дело Рено!»

Однако, Гастингс, все произошло не совсем так, как задумала мадемуазель Марта. Прежде всего мадам Рено не спала и ждала ее. Началась борьба. Но мадам Рено была еще ужасно слаба. У Марты Дюбрей остался последний шанс. С мыслью о самоубийстве покончено. Но если она, своими сильными руками заставит замолчать мадам Рено, убежит по шелковой лестнице, пока мы еще колотим в дверь, и вернется на виллу «Маргерит» раньше нас, будет трудно доказать ее вину. И все-таки она потерпела полное поражение, и не от Эркюля Пуаро, а от маленькой акробатки.

Я задумался над историей, рассказанной Пуаро.

– Когда вы начали подозревать Марту Дюбрей, Пуаро? Когда она сказала нам, что подслушала ссору в саду?

Пуаро улыбнулся.

– Мой друг, вы помните, как мы впервые приехали в Мерлинвиль? У ворот виллы «Маргерит» стояла красивая девушка. Вы спросили меня, не заметил ли я юную богиню, а я ответил, что видел только девушку с тревожными глазами. Именно так я думал о Марте Дюбрей с самого начала. Девушка с тревожными глазами! Почему она тревожилась? Не из-за Жака Рено, потому что тогда она еще не знала, что накануне вечером он был в Мерлинвиле.

– Кстати, – воскликнул я, – как Жак Рено?