— Познакомьтесь... Мэтр Пеке и его клерк...

Франсис поклонился. У него было красивое лицо, четкий профиль, голубые глаза и великолепные манеры.

— Он в своей комнате? — спросил он.

— Нет, — ответил Морис. — Его увезли в деревню. Он покончил с собой.

— Ах! Скажите, пожалуйста... Жюльен... Ведь он так любил жизнь!

— У него был рак, — уточнил Морис. — Это и объясняет его поступок.

— Боюсь, мадам, — продолжал Франсис, — что вы увезете слишком плохие воспоминания об этом жилище... Но с этой минуты вы — мои гости. Отдыхайте и предоставьте все неприятные хлопоты мне.

— Да всё уже закончено, — сказал Морис. — Похороны состоятся завтра.

Как только Франсис вступил на первую ступеньку лестницы, раздалось рычание, которое заставило обернуться мэтра Пеке и его клерка. Сесиль поспешила вперед.

— Это Летун... Он не злой.

Пес стоял на верху лестницы. Он внезапно отступил, словно для разбега, и глухое, непрерывное, похожее на хрип рычание вырвалось у него из груди.

— Глупый пес, — сказал Морис. — Он обожает мою жену. А меня терпеть не может... Ты его хорошенько держишь?

— Да, — ответила Сесиль. — Я уведу его. Так будет лучше.

Она потащила собаку на другой конец крыльца.

— Красивое животное, — хладнокровно заметил Франсис. — Надеюсь, через несколько дней мы подружимся.

В этом он ошибся.

Прошла неделя. Состоялись похороны — унылые, без священника (местное духовенство так и осталось непреклонным, несмотря ни на какие уговоры) и без траурной процессии: даже смерть не примирила жителей деревни с покойным. Сесили всё это было так не по нутру, что она захотела немедленно вернуться в Париж. Франсис удержал ее силой своего обаяния. Она никогда еще не встречала такого обворожительного, любезного и деликатного мужчину. Он был великолепным хозяином дома, очень внимательным и в то же время простым — настоящей знатный вельможа. Сесиль была покорена. Она делала всё возможное, чтобы смягчить неуступчивый нрав Летуна. Лучшим средством представлялись ей совместные прогулки. Когда она шла гулять с Франсисом, пес соглашался сопровождать их. Но от Франсиса он держался на почтительном расстоянии... На том же расстоянии, что и от коляски. Как будто Франсис вызывал у него те же чувства. Франсис ничего не замечал. Он мило болтал, рассказывал о своем детстве, чудесных каникулах, которые он проводил в замке. Иногда он смеялся как мальчишка, брал Сесиль под руку. Пес следовал за ними в десятке метров, держась всегда стороны той, что стала его хозяйкой.

— Но иногда вы выбирались из владения? — спрашивала Сесиль.

— Нет. Я жил как дикарь. Взбирался на деревья и читал приключенческие романы... Строил шалаши в глубине парка.