— Заверни вон там, а потом поверни еще раз и езжай обратно. Припаркуемся возле школы. Пожалуй, там самое отдаленное место. А затем… — он сделал паузу, чтобы они могли задать нетерпеливый вопрос.

Бриджит взглянула на Пола, но он, очевидно, не собирался этого делать. Тогда Бриджит закатила глаза и спросила сама:

— Что затем?

— Мы пойдем на мессу!

— Это и есть твой великий план? — саркастически спросил Пол. — Воспользоваться силой молитвы?

Театрально вздохнув, Банни выпрямился на сиденье.

— Маленькие города состоят из двух материй: людей и зданий. Чего бы мы ни искали, лучший способ найти — высматривать то, чего здесь быть не может. А лучший способ увидеть большинство людей в одном здании за один раз — это…

— Месса, — закончила Бриджит.

— Месса, — повторил Банни.

— Пожалуй, вы не просто приятный человек, Банни.

Вместо ответа Банни оглушительно пернул.

Припарковав машину, они прошли к церкви пешком, рассчитав время так, чтобы оказаться там за пятнадцать минут до десятичасовой мессы. Они старались не привлекать к себе внимания, хотя это было легче сказать, чем сделать. Пол нес на себе внушительную коллекцию разнообразных травм, а Банни выглядел так, будто проиграл битву мусорному баку. Наверняка и Бриджит производила не особо привлекательное впечатление, но она решила на этом не зацикливаться.

Оказавшись внутри, троица заняла скамью в дальнем конце зала и постаралась слиться с обстановкой. К моменту появления священника церковь относительно заполнилась — в нее пришло до сотни прихожан, по подсчетам Бриджит. Не такая уж плохая посещаемость. Правда, для их целей это не очень помогло. Бриджит сравнивала каждого мужчину и каждую женщину, проходивших мимо, с теми мысленными образами, которые хранились в ее воображении. Она пыталась представить, как Фиахра Фэллон и Сара-Джейн Крэнстон могли бы выглядеть сейчас. Даже с учетом трудной жизни или обширной пластической хирургии не нашлось никого, кто хотя бы отдаленно их напомнил. Возможно, на полуденной мессе повезет больше…

Банни стоял справа на коленях, обхватив голову руками. Вероятно, мать всех похмелий наконец дала о себе знать.

— Все в порядке?

— Через три ряда на дальней стороне, коричневая вощеная куртка, — ответил Банни, не поднимая головы.

Бриджит посмотрела в указанную им сторону. Она припомнила, что человек в вощеной куртке вошел один. Ему было лет тридцать пять, не больше. Мужчина носил прическу в виде крысиного хвоста и выглядел очень странно. Но в силу молодости он вряд ли имел отношение к делу «Рапунцель». В то время он разве что газеты разносил.