— Как и Флинн, или Барнс, или Брейди, как там его настоящее имя? За исключением одного момента: вместо того, чтобы убить меня, как изначально намеревался, он застрелил владельца таверны на Бишопсгейт, который был очень на меня похож.

— О? Какая жалость.

— Что невинный человек мертв? Или что я все еще жив?

Олифант повернулся к нему с бокалом бренди в руке.

— Так уж случилось, что офицер разведки, который любил называть себя Диггори Флинном, когда-то служил под моим началом. Но я не видел его с тех пор, как уехал с Ямайки.

— Как он там оказался?

— На Ямайке? — Олифант пожал плечами. — Откуда мне знать? Излишне говорить, что мы вращались в разных социальных кругах. На самом деле Престоны, отец и сын, обвинили его в сотрудничестве с бандой работорговцев, действовавшей в тех местах.

— Те же самые обвинения были выдвинуты и против вас.

— Мерзкая ложь, конечно. К сожалению, в случае с Флинном я подозреваю, что обвинение вполне могло оказаться обоснованным. Его арестовали и приговорили к повешению, только ему как-то удалось бежать.

— Один из его талантов.

— О, он очень талантлив. — Олифант медленно отхлебнул бренди. — Я хочу сказать, что человек, которого вы называете Диггори Флинном, испытывал сильную неприязнь к Престонам.

— Вы хотите сказать, что у Флинна имелись свои причины убить Стэнли Престона?

— Этот человек всегда имел склонность таить обиду.

— Как его настоящее имя?

Олифант фыркнул от смеха.

— Честно говоря, не помню.

— Где мне его найти?

— Не имею ни малейшего представления. С тех пор как ушел из армии, он якшался со всяким отребьем — не только работорговцами, но и контрабандистами.

Себастьян поднялся на ноги, все еще держа пистолет в руке.

— Если я найду доказательства, что вы лжете, то убью вас.