— Папа уже получил какие-то материалы следствия?

Чарли выразительно подняла бровь, и Сэм догадалась, откуда взялась улика.

Она издала звук, похожий и на вздох, и на рычание. Эти отцовские приемчики были ей известны.

— И что в этом альбоме?

— Куча мерзостей: какая Келли шлюха и как она трахается с футболистами.

— Ничего особенного для старшей школы. Девочки бывают очень жестокими.

— Средней школы, — сказала Чарли. — Это было пять лет назад, когда Келли было четырнадцать. Но это не обычная жестокость. Все страницы исписаны. Сотни людей поучаствовали. Большинство вообще вряд ли ее знали.

— «Керри», пайквилльская версия, без свиной крови. — Осознав очевидное, Сэм добавила: — Впрочем, кровь все-таки пролилась.

— Точно.

— Это смягчающее обстоятельство. Ее травили и, возможно, бойкотировали. Возможно, это поможет избежать смертной казни. Хорошо. — она тут же оговорилась: — Я имею в виду для папиного дела.

Но Чарли еще не все сказала.

— В школьном коридоре, прежде чем отдать Геку пистолет, Келли что-то сказала.

— Что? — У Сэм горло першило от шептания. — Почему ты все это говоришь мне сейчас, около полицейского участка, а не когда мы были в машине?

Чарли показала на дверь.

— Там внутри только один толстяк за бронированным стеклом.

— Ответь мне, Шарлотта.

— Потому что в машине я на тебя злилась.

— Я так и знала. — Сэм схватилась за перила. — Почему?

— Потому что ты осталась здесь ради меня, хотя я тебе сказала, что ты мне не нужна, и ты врешь, как всегда, потому что тебя ведет это неуместное чувство долга перед Гаммой, и притворяешься, что дело в предъявлении обвинения, и только когда мы поднимались по лестнице, я подумала, что надо прекратить это идиотское перетягивание каната. Все-таки речь идет о жизни Келли. И ради нее нужно, чтобы ты была на высоте.

Сэм выпрямила спину.