— Еще он рассказал мне о маминой фотографии.

— Той самой фотографии?

— Нет, другой: он говорит, что мы с тобой ее не видели.

— Верится с трудом, — сказала Чарли. — Мы с тобой в детстве обшарили все его вещи. У него никогда не было личного пространства.

Сэм пожала плечами.

— Он сказал, что фотография у него в домашнем кабинете. Я хотела бы забрать ее до отъезда.

— Бен может подбросить тебя в ШБ после похорон.

Фермерский дом. Сэм не хотелось туда ехать, но еще меньше ей хотелось уезжать в Нью-Йорк, не забрав с собой что-то на память о матери.

— Я помогу тебе их замазать. — Сэм кивнула на синяки на лице Чарли. — Перед похоронами.

— А с какой стати мне их замазывать?

Сэм затруднилась назвать причину. На похороны наверняка никто не придет, по крайней мере никто из тех, кого Сэм хотелось бы видеть. Нельзя сказать, что Расти пользовался популярностью в своем городе. Сэм заедет туда для приличия, потом поедет в фермерский дом, а потом дождется Станислава и уедет в Атланту, покинув это место так быстро, как это возможно.

Но чтобы все это произошло, ей надо найти силы встать. Миорелаксант все еще действовал. Она чувствовала, как лекарство наполняет ее тяжестью. Сэм бодрствовала меньше пятнадцати минут, а уже была готова снова лечь спать.

Она взяла кружку с чаем.

— Не надо это пить. — Чарли покраснела. — Там сисечный пот.

— Там что?

— Сисечный пот, — сказала Чарли. — Я провела чайным пакетиком под лифчиком, когда ты отвернулась.

Сэм поставила кружку. Вместо того чтобы разозлиться, она расхохоталась.

— И зачем ты это сделала?

— Я не собираюсь ничего объяснять, — сказала Чарли. — Не знаю, почему я опять веду себя как маленькая, докапываюсь до тебя, пытаюсь тебя задеть, привлечь твое внимание. Я вижу, что я это делаю, и меня это бесит.