— Франек, ты должен выйти — здесь необходимо создать особый настрой, чтобы восстановить момент убийства, атмосферу того дня. В этой комнате могут быть только два человека, как тогда…

— Понимаю, — ответил он, — не надо так много говорить.

Однако прежде чем выйти, он все же заблокировал язычки двух французских замков: боялся за меня или не доверял моим силам — и хотел на всякий случай обеспечить себе возможность быстро войти в комнату. Мы еще не знали — да и откуда было знать, — что всего через полчаса оба станем жертвами этой преувеличенной осмотрительности.

— Ты знаешь, почему кассир не хотел тебя впустить, — сказал я Марчуку, — Он готовил деньги к выплате. Другая причина его осторожности тебе известна так же хорошо, как и мне, — он боялся, что его прикончат. Приоткрыл Дверь и потребовал, чтобы ты подал ему письмо, которого У тебя вообще не было.

— Вы не можете угостить меня сигаретой? — спросил Марчук.

— Нет. Я сказал, чтобы ты слушал и думал только о том, что я говорю.

— Говорите, что вам угодно, я не вмешиваюсь. Только я не курил уже несколько дней.

Он был взбешен тем, что я ему отказал.

— Сейчас тебе будет чем заняться, Марчук. Ты сам сыграешь роль кассира Зомбека.

Марчук потер суставы пальцев.

Через щели между досками, которыми были забита дыра, вырезанная в железной двери, виднелась тень сержанта Клоса. До нас докатывались приближающиеся взрывы грома, где-то далеко молнии полосовали небо, гроза уже уходила в сторону города.

Левой рукой я достал пистолет и снял его с предохранителя. Правая болталась на перевязи, каждое ее движение причиняло мне боль.

— Ты захлопнул за собой дверь, вынул пистолет и молча пихнул Эмиля Зомбека в сторону кассы. — Говоря это, я подтолкнул Марчука к сейфу, раз и другой. Неожиданность — вот мой единственный козырь.

— Потом приказал ему открыть кассу. Быстрее, быстрее, говорил ты, торопись! Ты совсем запугал его и не хотел, чтобы он успел прийти в себя. Эмиль Зомбек еще не понимал толком, о чем речь. Возможно, решил, что ты хочешь украсть деньги, приготовленные к выдаче. Он знал, что в сейфе их нет — они лежали на столе, миллион семьсот тысяч злотых. Прежде чем открыть тебе дверь, он прикрыл стопки банкнот газетой. Так?

Марчук взглянул на стол, который стоял за барьером, делившим комнату на две части. Перед тем как впустить его сюда, все лежащие на столе предметы я накрыл газетой. Теперь Марчук заметил ее — видимо, забыл эту деталь, потому что тогда на столе так же лежала газета, — и побледнел. Вот это уже хорошо! Теперь дальше, дальше, уже нельзя давать ему останавливаться. Начиналось то, на что я так рассчитывал.