Идя берегом озера, я увидел Броняка, который сидел с удочкой на ободранной коряге. Тут же стоял прислоненный к пню велосипед. Я поздоровался и спросил, можно ли пристроиться рядом. Бронях согласился, хотя и без энтузиазма.

Я собрал удочку; вынутую из чехла, насадил наживку и забросил в озеро. Поплавок покачивался на воде, как маятник.

— Клюет? — спросил я.

— Не очень.

У Броняка было прекрасное импортное удилище. Мне уже приходилось видеть где-то такое же, но где и когда, я так и не вспомнил.

— Вы любите ловить рыбу? — снова обратился я к Броняку.

— Только это и люблю. Может, конечно, еще что-нибудь, но рыбалку больше всего. А вы?

— Тоже люблю. Только мне не везет: всегда, как соберусь поудить, появляется какая-нибудь срочная работа.

— Сегодня вам удалось.

Удалось-то удалось, но только потому, что я очень Удачно провел порученное мне дело женщины, выловленной из Вислы. Все было именно так, как я и предполагал: Цезарь, великолепный образец немецкой овчарки, несколько минут обнюхивал землю возле стога, в котором была обнаружена одежда. Потом привел нас на берег Вислы, где мы нашли следы крови. Здесь он еще раз сунул нос в белье, которое мы взяли с собой, и вернулся к стогу. Оттуда прямо через поле рванулся в сторону старых домов пригородного поселка и остановился перед дверью одноэтажной халупы.

В грязной комнате на засыпанной пеплом постели валялся вдребезги пьяный мужчина. Пес толкнул его мордой, сел перед топчаном и посмотрел на нас. Я разбудил пьяницу и бросил на одеяло белье и платье…

Из задумчивости меня вывел голос Броняка:

— А как с паном Эмилем?

— Так себе, — ответил я. — Нормально.

— Понимаю, — сказал охранник. — Вам нельзя говорить. Служебная тайна.

— Можно, только сегодня я бы хотел отдохнуть от всего этого.

Охранник вытащил из воды крохотную рыбешку. Аккуратно снял ее с крючка и бросил обратно в озеро. Снова наживил удочку.

— А вы ничего нового не заметили на заводе? Такого, что бы касалось смерти Зомбека?

— Нет, — ответил Броняк.

— А вы сами что об этом думаете?