Сэм рассмеялся.

— Гуманитарная? Вы с ума сошли?

— Нет, не сошёл. Каждый еврей, находящийся здесь — это спасённый еврей.

— Некоторые спасены. Тяжело работают, плохо одеты, скудно питаются…

— И всё же, спасены, в сравнении с тем, что ждёт их в Европе, — настаивал Хэнсон. Моргентау, хот и руководит программой, ему всё это тоже не нравится, но… гораздо лучше находиться здесь, тяжело работать и плохо есть, чем вернуться в Европу, на бойню.

Сэм молчал. Он не знал, что ещё сказать. Хэнсон вздохнул.

— Послушай, Сэм. Ты находишься в очень опасном положении. Теперь тебе известна одна из самых главных и жутких тайн страны. Ты должен сказать мне: что ты намерен делать с этим, если выйдешь?

— Ничего, — сказал Сэм, затем помолчал и добавил: — Какое-то время.

— В каком смысле? — резко бросил Хэнсон.

— В самом прямом, — ответил Сэм. Ему не нравились ни сладкие речи Хэнсона, ни удобство и чистота его формы. Сэм был уверен, что перед тем, как сюда явиться, его босс хорошо позавтракал. Он продолжил: — Может, буду сидеть тихо. Может, не буду. Возможно, американскому народу следует узнать, чем именно, блин, занимается его правительство и как оно обращается с беженцами. Возможно, им следует узнать, что эти бедолаги работают практически до упаду.

— Кто дал тебе право такое рассказывать?

— Я свободный американец, и это единственное право, что мне нужно.

Хэнсон покачал головой.

— Возможно, так и было сколько-то лет назад. Но не теперь. И ты делаешь допущение. Что выйдешь отсюда.

— Вы же не стали надевать форму и два часа трястись в поезде только лишь за тем, чтобы поговорить со мной, правда?

— Именно поэтому. Поговорить с тобой и посмотреть, насколько ты умён. Допустим, Сэм Миллер, паладин правды и защитник чего бы там ни было, рассказывает эту историю «Бостон Глоуб», «Нью-Йорк Таймс» или «Нью-Йорк Херальд Трибьюн». И что потом?

— Я не знаю.

Хэнсон сунул руку под мундир, достал пачку чёрно-белых фотографий.

— Я скажу, что будет потом. Хаос. Насилие. Лагеря будут раскрыты, и какая-то часть наших безработных ворвётся в эти лагеря, начнёт избивать и даже убивать евреев, за то, что те крадут у них работу за нищенскую оплату, которая, по их мнению, принадлежит настоящим американцам. Возможно, нападут на гетто в Калифорнии, Нью-Йорке и Майами, по всем Соединённым Штатам начнутся погромы. Это с одной стороны. С другой, сделка между Лонгом и Гитлером по поводу депортации евреев, уже заключена. Договор действует лишь пока остаётся в тайне, и как только тайна станет явью, Лонг отбросит её, как ту самую пресловутую горячую картофелину. Евреи останутся в Европе. Не будет больше никаких грузовых кораблей через Атлантику. Вот, что их ожидает. Глянь. Эти снимки мне передал один приятель из армейской разведки.